Всеволод Колесник - Россия на перепутье. Историко-публицистическая трилогия

С давних времен на Руси существовало вечевое правление. Вече, как пишут все энциклопедии, есть народное собрание. Вопреки школьным представлениям, этот демократический институт существовал не только в Новгороде и Пскове, но был распространен в той или иной форме во всех русских княжествах и сохранялся до конца XVII века. Веча действовали даже при таком «тиране и деспоте», как Иван Грозный.

Например, в 1549 году он собрал первую национальную Ассамблею, в 1564 году на Ассамблее он получил одобрение народа на преследование бояр. В 1566 году Собор, который состоял в основном из военных (делившихся, в свою очередь, на три касты) и торговцев, принял решение о войне с Литвой. На Соборах же выбирались цари, например Борис Годунов в 1598 году, затем Шуйский в 1606 году, а также первый Романов – Михаил, выбранный в 1613 году Земским собором, представлявшим (условно) все классы и города.

Последний раз Собор был созван в 1698 году для обвинений и принятия решений относительно царевны Софьи, после чего началось единоличное правление Петра I, а затем и других императоров. Но хотя Соборы и прекратились, формально, юридически они до сих пор в России не отменены.

В императорский период, при отсутствии Соборов, народ потерял возможность корректировать политику легитимно и стал использовать бунты как средство такой корректировки. А на протяжении всего XVIII века и до декабристов включительно высшие слои России пытались установить власть дворянства под вывеской монархии. По сути, императоры назначались дворянами и ими же отравлялись на тот свет.

В Первую Государственную думу, учрежденную Николаем II, пришли уже люди с десятками программ самого революционного свойства. Ее разогнали, и дело кончилось 1917 годом. И хотя, когда в 1905 году в городе Иванове создавали первые Советы рабочих депутатов, никаких коммунистов рядом не стояло, а в 1919 году крестьяне согласились на этот русский вариант демократии – «Советы, но бы без коммунистов», в России к власти окончательно пришли все-таки коммунисты в лице партийной номенклатуры.

Россия покатится в пропасть, когда та же партноменклатура, предав «единственно верное непобедимое учение», стала исповедовать уже другие законы, среди которых главный – закон силы. «Сильные» – это те, кто имеет деньги, – контролируют государство со всей его парламентской атрибутикой. При таком законе выбора у народа не существует – все продается и покупается.

А если бы выбор существовал? Из каких альтернатив состоял бы сейчас выбор народа? Казалось бы, «набор» не так велик. Ведь каждый понимает, что возврат в наше недавнее прошлое, когда мы жили относительно достойно, маловероятен. Но почему так неоднозначна реакция русских людей, когда Медведев и Путин на вопрос, будет ли откат в прошлое, неизменно отвечают: «От рынка мы не отступим!»?

К национальному вопросу мы по-прежнему подходим с интернационалистских позиций. Да и в прочих делах наблюдаются сталинские замашки. Тошно смотреть, как новые вожди замыкают на себя решение всех государственных вопросов и на виду у всех раздают поручения никчемным министрам так, как если бы последние были у них дома челядью. При таком несолидном поведении вождей Россия рано или поздно окажется на пороге социальной революции. По оценкам некоторых, национально-освободительной. А некоторые авторы считают такой и Октябрьскую революцию 1917 года. Вопрос, была ли Октябрьская революция социалистической, конечно, интересный. Хотя бы своей провокационностью.

Нынешней нашей власти и ее прихлебателям хотелось бы, чтобы и Радищева, и декабристов, и революционных демократов в нашей истории как бы не было. Тогда не будет и преемственности в революционной борьбе нашего народа за лучшее будущее. Тогда легче поверить в тенденциозную ложь петербургского лингвиста Александра Драгункина, убеждающего своих читателей в том, что никаких предпосылок для социальной революции в России не существовало. «Так разбойничьи попытки передела собственности, которые предпринимались иногда в слабых государственных образованиях, оканчивались грабежами и массовыми казнями. И только. Все революции, восстания и бунты имели и имеют два направления – борьбу кланов за власть или национально-освободительное. Великая Русская революция 1917 года была национально-освободительной».

Здесь такой замес правды и лжи, что без бутылки не разберешься, что к чему. Ну например. Были, мол, слабые государственные образования (у других – это Великая Россия), были и грабежи, и массовые казни. А с национально-освободительным характером русских революций можно согласиться, если принять на вооружение концепцию Андрея Буровского, изложенную в его книге «Вся правда о русских: два народа». По Буровскому, туземцы (русский народ) освобождали страну от колонизаторов (дворян и помещиков). Согласимся с Буровским – если возникнет спланированная или стихийная заварушка у нас сейчас (Россия всегда на перепутье), разве это не будет национально-освободительной борьбой потомков недавних трудящихся против компрадорской буржуазии? Зомбируемый народ еще не разучился отделять мух от котлет и понимает, что, ставя под сомнение неизбежность и необходимость революции в царской России, «демократы» этим самым пытаются приучить всех к мысли: «все путем», и ныне ситуация не взрывоопасная.