Цви Найсберг - Цунами тоталитарной идеологии

Причем все уж некогда разом еще началось именно с тех так и пылающих духом бунтарства апостолов великой художественной литературы.

Чехов, Лев Толстой и Горький вполне искренне стремились освободить весь свой народ от истинно же тяжкого (для них лично) более чем и впрямь-таки как-никак сколь еще извечного его прозябания в зловонной луже на добрую половину ими самими и вымышленного невообразимо так будто бы более чем невероятно горестного быта.

Да только тот между тем им таковым разве что чисто издали, грезился в ярком электрическом свете и впрямь совсем отчаянно тягостного их неприятия всей той так или иначе окружающей каждого из нас на веки вечные беспросветно обыденной, да и впрямь-то безысходно и незатейливо самой что ни на есть житейской действительности.

Да только между тем весь этот их острый и можно даже сказать орлиный взгляд безвольно и бессильно разве что только вот и скользил по самой поверхности людского быта, попросту сколь еще неизменно избегая проникать во всю его наиболее грязную и крайне

так вовсе вот совсем неприглядную житейскую суть.

59

А между тем русский народ в атмосфере подобного крепостного рабства жил уже все лет триста, четыреста, а посему и не очень он примечал всякое свое донельзя приниженное, бессовестно скотское состояние.

Нет, он, конечно, не раз и не два как-никак восставал, но в том при этом вовсе не было абсолютно никакой действительно твердой системы, да только этак оно было разве что до тех пор, пока его совсем уж спешно не начали поедом есть все те взыскательно ласковые и искрометно добродушные идеалисты.

Алексей Пешков, даже и имя себе подобное из-за всего того большого горя от ума до чего еще сходу, ничтоже сумняшеся, без году неделя со всем глубочайшим прискорбием выдумал, причем явно так как раз дабы со всей желчной горечью вполне до конца куда полноценнее выразить всю полноту своих всеблагостных задушевных устремлений.

Он и другие подобные ему хотели одного лишь невпример всему тому злосчастному прошлому всегдашне вот как-никак одного лишь совсем необыкновенно до чего ведь чудесно как есть весьма этак только непременно хорошего?!

Однако весь тот никак неподдельно, как есть чисто итоговый, конечный результат зачастую вполне напрямую будет зависеть вовсе не от духа добра, заложенного в чье-либо произведение, а от той истинно же кровной его и впрямь-таки ясной и четкой взаимосвязи со всем, тем сколь давно, долгими веками отлаженным, вполне полноценно реальным житьем-бытьем.

60

Ну и какой из всего того вполне еще следует сделать и впрямь-таки донельзя ведь на редкость существенный, да и как-никак совсем еще вовсе же нисколько неутешительный вывод?

А собственно говоря, именно тот, что как то само собой чисто ведь сходу так еще трагично явно же оно выходит: чеховская «Чайка» – это исключительно так ярко разукрашенная всеми цветами радуги сущая ирреальность.

И именно в ее-то как-никак на редкость призрачном и неверном свете в душах у многих и многих интеллигентных людей начала прошлого века надолго еще, затем засела страшная заноза довольно-то быстрого переустройства всех тех и поныне совсем этак неприязненно существующих житейских реалий в некие иные, куда поболее сочные и изящные тона.

И как раз уж в связи с тем в чьих-то глазах вдруг, словно бы разом совсем потускнели, покрылись густым темным мраком все те бесконечно долгие тысячелетия «сущей обездоленности», что совсем вот навсегда так и остались в том-то самом незыблемо «тяжком прошлом».

61

Однако все уже выше сказанное нисколько и близко совсем не означает, что автор имеет хоть чего-либо против русских классиков или искусства вообще.

Но при всем том как-никак, а ему всецело должно было чисто ведь по возможности на деле оказаться хоть в чем-либо явно уж вполне согласованее с той и по сей день довольно-таки совсем невзрачной обыденностью, а не выпирать из нее острым и длинным гвоздем.

Искусство – оно безо всякой в том тени сомнения действительно всячески задушевно участвует во всяком том неизменно вот полностью должном же формировании всего того внешнего скелета человеческой натуры!

Именно благодаря ему он и становится жестче, прочнее и массивнее, да и вообще до чего этак глубоко вовнутрь людской натуры совсем ведь нередко всякому достойному подобного определения великому творчеству, как есть, и впрямь-таки бывает уж суждено на деле вот заронить некое, то довольно-то весьма полезное и доброе зерно.