Людмила Грицай - Университетские истории

Группа студентов была небольшая, все очаровательные девушки. Для них это был первый экзамен в первой в жизни сессии.

Третья по счету студентка стала отвечать достаточно бодро, ее вопрос касался современного оружия массового уничтожения. Я посмотрела на ее ухоженные руки, на исписанный лист ответа и решила долго девушку не мучить. И спросила самое простое: то, о чем долго рассказывала на лекции.

«Вы отметили, что к opужию мaccoвoго уничтoжeния относится aтoмнoе opужие. А не скажите, кто и когда произвел aтoмную бoмбу в промышленном плане, в какой стране находилась эта лаборатория, где она была впервые применена?», – спросила я.

Этот вопрос ввел студентку в ступор. Она замолчала и стала нервно теребить своими красивыми руками края исписанного листочка.

Я пожалела о том, что спросила, но деваться было уже некуда. Стала задавать наводящие вопросы, но девушка могла только рассеянно кивать головой.

С трудом мы выяснили, что в середине 20 века была Втoрaя миpoвая вoйна, с большим усилием определили главных участников этой вoйны.

Я вздохнула с облегчением и решила уточнить: кто же произвел aтoмную бoмбу? Причем предложила выбрать как на ЕГЭ из трех стран: СССР, США, Германия.

Ответ студентки меня поразил.

– Германия это, – уверенно сказала она.

– Да, – не выдержала я, – а где же эту бoмбу примeнили?

– Не знаю, – честно отозвалась студентка, – но, наверное, бомбанули где-нибудь очень сильно.

– Вы знаете, если бы у Гитлера была aтoмнaя бoмба, то мы вряд ли с вами здесь сегодня разговаривали, – с грустью отозвалась я.

Она ушла со своей зачеткой и, кажется, так меня и не поняла.

Эту историю я знаю со слов очевидцев, но называть реальных имен действовавших лиц не буду. Не нужно это, да и случиться подобное может в любом из уголков нашей необъятной Родины.

А началось все с того, что в начале 2000-х годов в одном из вузов страны открылась кафедра теологии. Заведовать кафедрой пригласили молодого монаха. Был он человеком образованным, но вышел из театральной среды, поэтому и закончил в свое время очень известный в России театральный вуз.

Монах этот любил ходить по коридорам университета, своим необычным видом привлекая внимание окружающих. А посмотреть было на что: студенты и преподаватели с интересом изучали человека высокого роста в длинной черной одежде и развивающейся мантии, с яркими голубыми глазами, светло-русой бородой и красиво лежащими по плечам кудрями.

Настоящий воин Христов.

Новоиспеченный завкафедрой к тому же умел весьма красноречиво говорить, привлекая к себе на всевозможных университетских выступлениях дополнительное внимание.

Все это не понравилось другому заведующему кафедрой, а именно кафедрой физики, который был человеком уже глубоко пожилым, что называется «советской» закалки, атеистических убеждений и сам вид монашествующего в стенах его родного университета вызывал у него раздражение. Но если бы тот еще смиренный был, тихий, а этот священник пытался донести до каждого значение евангельских истин.

В общем, началась у двух «завкафедр» между собой настоящая словесная война. Суть спора заключалась в самом существовании Господнем, вопрос был для каждого настолько принципиальным, что не позволял отвлекаться на посторонние темы, такие, как учебный процесс, документация кафедры, выполнение нагрузки или успеваемость студентов.

Если ученый и монах встречались в стенах университета, например, во время конференции, то вся суть ее сводилась только их возбужденному диалогу. Сначала студенты и другие преподаватели наблюдали за спорщиками с любопытством, но постепенно бесконечные дебаты стали утомлять всех, включая и руководство вуза.

Вероятнее всего, ректор решил попросить вести себя потише именно монаха, однако тот воспринял его слова по-своему. Вся натура его требовала широкого театрального жеста, и он решился на кардинальные меры перевоспитания старого профессора-атеиста.

В один прекрасный день профессор, сидящий в своей лаборатории, услышал в коридоре какой-то шум, дверь отворилась, и на пороге показался наш монах, широко окропляющий все окружающие его предметы святой водой и поющий молитвы. Цель его визита заключалась, скорее всего, в необходимости освятить таким образом самого профессора, но тот к предстоящему ему неожиданному купанию отнесся с ужасом.

Профессор, забыв о своем почтенном возрасте, буквально бросился защищать грудью бесценное оборудование своей лаборатории. Прикрывая приборы от падающих капель, он истошно кричал: «Товарищи, товарищи, помогите!»