Александр Балтин - Кривая правда Фамусова. Библиотека журнала «Вторник»

Но – и индивидуальность может быть напоена таким низовым разгулом, что цена её снижается: Барков тому примером.

Он уникален – в середине восемнадцатого века писал языком середины века девятнадцатого, опережая на столетие развитие родной речи.

Он уникален – тем, что, практически минуя бездны, каковые призвана освещать поэзия, полностью отдался срамной, озорной, низовой, карнавальной стихии, воплощая в стихах, звонко и весело, её бурление…

Он мог бы, используя те нормы языка, какие создал сам для себя, опережая время, создавать шедевры величавого метафизического и великолепного поэтического звучания, но… остановился на срамных одах, став притчей во языцех…

Впрочем, звёздная пыль, блещущая в недрах похабных виршей, всё равно переливается чудесно, ибо всегда мы, даже изрядно меняясь с веками, остаёмся людьми…

8

Разворачивается эпос «Россиады», звучат эпические накаты, железно идут ряды шестистопного ямба, сияют колонны классицизма.

Помпезно, приподнято, никаких срывов – они чреваты, ибо поэзия должна быть высока.

Так высока, что тянуться к вершинам надобно всей душою, всею интеллектуальной силой.

Завоевание Иваном IV Казани Херасков считал датой окончательного освобождения России от треклятого ига; но элемент чудесного, весьма значительный в поэме, не соответствует правилам Буало: тут нет античных богов и героев, но действует сам Бог, православные святые, Магомет…

…персидский чародей Нигрин, несомый драконами, и глядящие отовсюду лица аллегорий – столь же очевидные, сколь и завуалированные обилием словес.

Их чрезмерно – они приподняты, они отличаются торжественной важностью; но в «Россиаде» много пластов: и масонское видение правды жизни вполне совмещается с православным взглядом на мир; а библейские реминисценции, облечённые в одежды классицизма, красивы…

Хераскова именовали русским Гомером; поэма была благосклонно встречена соотечественниками, и гимназисты долгое время (вероятно, страдая) заучивали вступление наизусть.

Трагедия «Венецианская монахиня», сделавшая Хераскова знаменитым, и государственные дела; циркуль масонства и – куратор университета: жизнь Хераскова изобильна, когда не избыточна во многих моментах своих; и то, что громокипящие его, тяжелостопные вирши, в том числе и составившие первый русский эпос, едва ли сегодня могут восприниматься иначе как ветхие памятники, – не очень важно, пожалуй…

9

…эпистолы, сатиры, элегии, песни, эпиграммы, мадригалы, эпитафии…

Оды.

Сумароков писал всё, был всеобъемлющ, обладал жанровым фундаментализмом; он использовал все существовавшие тогда размеры и экспериментировал в области рифмы, и созидал орнаменты разнообразных строфических построений.

Изначально следуя принципам поэтической реформы Тредиаковского, он заинтересовался ломоносовской силлабо-тонической системой и довольно быстро политизировал свою поэзию, давая советы Елизавете Петровне от имени российского дворянства.

Сумароков узнал взлёты и падения, амплитуда его судьбы, включавшая зигзагообразное движение, приводила к эпосу; но гекзаметры «Телемахиды» не обрели успеха…

Песни, басни и пародии – как линии, определяющие временнýю сохранность наследия Сумарокова; и жанры эти он, по сути, заново создал в русской литературе.

«Узаконение» песни в жанровой системе русской лирики было квантом творческого мужества Сумарокова, тем, что определило краткость и мелодию данного словесного движения…

Космос Сумарокова поражал универсализмом: использовать всё, чтобы создать свой, неповторимый, овеянным индивидуальным ароматом космос, – вот дело сильного, высокоштильного, ярого, блестящего, тяжелочитаемого ныне Сумарокова.

10

Воспринимаемое ныне архаикой звучало некогда высоко и набатно: классицизм предполагал громкогласие, приподнятость, точный баланс высокого и низкого; и Иван Пнин, созидая стихи, учитывал бездны, раскрывавшиеся в самых возможностях стихосложения: