Ольга Челышева - Горький запах сирени. Никульское-Исаково. Историко-краеведческий очерк

Женился Дмитрий Владимирович в тысяча восемьсот шестьдесят шестом году на дочери известного штабс лекаря, инспектора студентов московского университета, Дмитрия Ефимовича Зайковского, Софье Дмитриевне. С первого сентября тысяча восемьсот восемьдесят шестого года, будучи уже замужем за Головиным, Софья Дмитриевна была зачислена в штат Мариинского женского училища «Дамского попечительства о бедных» в Москве, учительницей музыки. Это было одно из лучших и престижных учебных заведений столицы. Теорию музыки с тысяча восемьсот девяносто четвертого по тысяча девятьсот первый год преподавал Сергей Рахманинов. Располагалось оно на Софийской набережной в Москве и принимало на обучение девочек всех сословий с ежегодной платой за воспитание сто рублей в год. Девочкам преподавалось черчение, обязательно французский и немецкий языки, рисование, музыка, арифметика и чистописание. Училище готовило домашних учительниц и гувернанток. Родная сестра Софьи Дмитриевны, Ольга Дмитриевна Зайковская была близкой подругой Софьи Андреевны Толстой, супруги Льва Николаевича Толстого. Несомненно что чета Головиных была знакома с самыми прогрессивными и одаренными людьми своего времени. Московская усадьба Головиных располагалась в самом центре столицы, невдалеке от Тверской улицы в Потаповском переулке и представляет собой впечатляющий архитектурный ансамбль в стиле классицизм. С советских времен здесь размещаются различные учреждения.

Мариинское женское училище «Дамского попечительства о бедных» в Москве

В браке у Головиных родились две дочери. Надежда- четырнадцатого декабря тысяча восемьсот семьдесят третьего года и Мария- пятого августа тысяча восемьсот семьдесят пятого года, в сельце Исаково Александровского уезда. Супруги вели активную социальную жизнь, но по – видимому придерживались традиционно консервативных взглядов, о чем мы можем судить по трагедии разыгравшейся в семье по прошествии времени. В возрасте двадцати четырех лет, Мария без памяти влюбилась в мужчину вероятно более низкого социального происхождения и оказалась в «интересном положении». Родители согласия на брак не дали и чтобы скрыть позор падающий на их дочь и на семью в целом, отправили к дальней родне в Швейцарию.

Ребенок родился двадцатого августа тысяча восемьсот девяносто девятого года в Лозанне, на берегу Женевского озера, вдали от холодной России. Девочку назвали Мария-Мадлен и она осиротела почти одновременно с рождением. Через несколько дней ее мать и бабушка вернулись в Россию, а малышка была устроена в приемную семью в местечке Ла Шо на границе с Францией.

У меня на руках несколько лет назад оказалась книга, написанная дочерью Мадлен по воспоминаниям матери и собственным ощущениям. Мои долгие исследования истории окрестных усадеб и их обитателей, привели меня к владимирскому краеведу, заместителю директора владимирского государственного архива, Овчинникову Георгию Дмитриевичу, который в свою очередь занимался этой запутанной историей по просьбе французской гражданки Марианны Фрэйс-Бегин. Марианна дочь Марии- Мадлен, внучка Марии Дмитриевны, правнучка Софьи Дмитриевны и Дмитрия Владимировича Головиных, искала свои корни в далекой России. К сожалению я вышла на этот след слишком поздно, за несколько лет до несостоявшейся встречи, Георгий Дмитриевич скоропостижно скончался. Но его любезная супруга Наталья Васильевна, мгновенно и не раздумывая откликнулась на мою просьбу о помощи. Она пригласила меня и мою дочь к себе в гости во Владимир и передала все имеющиеся документы у нее на руках и в архиве, оставшиеся по смерти супруга. В том числе и воспоминания, написанные на французском языке.

С Натальей Васильевной

Это были удивительные два дня в незнакомом городе, где мы ощущали себя как дома, обласканные радушной хозяйкой. Она была замечательной женщиной, веселой, общительной, неунывающей в своем одиночестве. Оставшись без родного, близкого человека, с которым прожила всю свою жизнь и к сожалению не имевшую детей, она перенесла всю свою любовь и заботу на хворающего брата и горячо любимого племянника. У нее было больное сердце и она была хранительницей. Натальи Васильевны Овчинниковой не стало через несколько месяцев после нашей единственной встречи. С тех пор прошло уже шесть лет, но я вспоминаю ее с благодарностью и грустью почти ежедневно. Теперь я хранительница единственного в России экземпляра мемуаров Марианны Фрейс-Бегуин. Благодаря помощи добрых друзей, книга была переведена на русский язык и теперь мы с Вами обладаем бесценным даром имеющим глубокое значение для нашей памяти и истории.