Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

Признаюсь, я не сразу принял предложение написать краткое предисловие к русскоязычному изданию книги Калле Книйвиля «Крым наш. Возвращение империи». И причиной этому были не только отдельные фактологические огрехи в тексте, которые, в общем-то, неизбежны для книги, написанной в очень короткие сроки, буквально вслед за тем как российские войска вторглись в Крым.

Вчитываясь в русскоязычную машинопись уже вышедшей ранее на эсперанто книги, я все время ловил себя на том, что веду дискуссию с большинством персонажей, чьи интервью легли в ее основу. Мне, как человеку, постоянно жившему в Крыму и оказавшемся в гуще описываемых событий в роли их активного участника, очевидны истинные мотивы недосказанности, иногда и явной неправды опрошенных автором книги людей. Нет-нет, не всех, конечно. Однако по всей книге заметно, что если противники российской оккупации Крыма высказываются сдержанно, давая понять чуть ли не эзоповым языком свое неприятие оккупации Крыма, то сторонники российской аннексии — словоохотливы в своих утверждениях, часто не имеющих и близкого отношения к объективности.

Причиной столь отличительного поведения среди жителей Крыма является страх, сковавший крымское общество вместе с оккупацией Крыма Россией. При этом, если одни в разговорах с чужими скрывают свою ненависть к российским оккупантам, чтобы избежать преследований, то другие стараются демонстрировать максимальную лояльность по отношению к оккупантам, чтобы заработать некие личные преференции или избежать подозрений в своей неблагонадежности.

Можете представить себе, как, по мере чтения текста, мне хотелось дополнить его своими исправлениями, возражениями, пояснениями. Но я был лишен этой возможности, ибо русскоязычная версия не могла кардинально отличаться от оригинального издания на эсперанто.

Однако мои опасения того, что русскоязычный читатель, пробираясь через противоречивые оценки интервьюированных лиц, может не распознать настоящую суть событий, случившихся в Крыму в феврале — марте 2014 года, оказались излишними.

Практически с самого начала повествования и далее по всему тексту Калле Книйвиля расставил несколько собственных маркеров, которые позволяют читателю в ходе чтения книги все время накладывать их в качестве своеобразных лекал на повествования опрашиваемых…

Первым делом автор шаг за шагом раскрывает причины совершения правителями России действий, которые, с точки здравого смысла, не могли не восприниматься в мире как сумасбродные, неразумные, варварские. Действительно, иррациональные действия Путина, разрушившие в феврале-марте 2014 года всю конструкцию международного права, столь тяжело и противоречиво воздвигавшуюся после Второй мировой войны, шокировали западных лидеров. Известная публичная оценка психологического состояния Путина, данная канцлером Германии Ангелой Меркель в марте 2014 года: «Я не уверена, сохранил ли господин Путин связь с реальностью, он находится в другом мире», органически требовала своей расшифровки в книге, сюжет которой соткан из рассказов очевидцев событий российского вторжения в Крым.

Калле Книйвиля поясняет причины разрушительных действий России тем, что «правители России во главе с президентом Владимиром Путиным выходят с совершенно иной картины мира, чем западные наблюдатели, и поэтому у них другое понятие базовых интересов своей страны. Самое важное, в конце концов, — это не хорошее развитие экономики, хорошие отношения с соседями и благополучие народа, а статус России как сверхдержавы».

Пройдет несколько лет, и Владислав Сурков, один из идеологов отторжения Крыма от Украины, вполне открыто напишет в статье «Долгое государство Путина», опубликованной в «Независимой газете» от 11 февраля 2018 года: «Обрушившись с уровня СССР до уровня РФ, Россия рушиться прекратила, начала восстанавливаться и вернулась к своему естественному и единственно возможному состоянию великой, увеличивающейся и собирающей земли общности народов. Нескромная роль, отведенная нашей стране в мировой истории, не позволяет уйти со сцены или отмолчаться в массовке, не сулит покоя и предопределяет непростой характер здешней государственности».