Калле Книйвиля - Крым наш. Возвращение империи

Вечером я гуляю по городу с Павлом — эсперантистом, врачом и блогером, которого я уже немного знаю по Интернету. Он русскоязычный, родился и вырос в Крыму, — и он против аннексии. Она не состоялась должным образом, — говорит он. Действительно, он и другие работники бюджетной сферы получили более высокую зарплату, хоть и цены тоже поднялись. Но это не самое важное, — считает он.

В своем русскоязычном блоге он до последнего момента пытался приводить аргументы против аннексии. Это означало бы конец демократии и свободы выражения мнений, и привело бы к тому, что маргинальные пророссийские политики с сомнительным прошлым пришли бы к власти. Во многих аспектах произошло именно так. Но в последнее время сам Павел больше не в силах интересоваться политическими вопросами. У него просто нет желания думать об этом, возможно, это какой-то защитный механизм, — говорит он.

Но сколько людей в Крыму думает, как он? Об этом почти невозможно узнать. Согласно опросам, поддержка присоединения к России в последние годы перед аннексией колебалась от чуть менее 30 до чуть более 40 процентов. Один опрос в мае 2013 года указывает на поддержку лишь 23 процентов. Даже если поддержка, возможно, возросла в связи с неясной ситуацией в Киеве, она, конечно, никогда не приближалась к тем 97 процентам, которые показывает официальный результат референдума. Но все-таки можно поверить, что большинство крымчан поддерживает аннексию или, по крайней мере, открыто не выступает против нее. Ведь понятно, что на сторону сильного переходят легко, особенно тогда, когда твое, не такое, как у всех, поведение может тебе только навредить.

Не только бетонные окрестности, но и центр Симферополя имеет четкую атмосферу провинциальной России 90-х годов прошлого века. Многие здания однозначно нуждаются в ремонте, а небольшие, часто немного изношенные магазины даже в центре не были заменены большими торговыми сетями и роскошными торговыми центрами. Движение на узких улицах интенсивное, и уши не имеют права на отдых даже в детском парке на проспекте Кирова — российская попса звучит из громкоговорителей, которые прикреплены к каждому электрическому столбу. Дети Симферополя получили новые игрушки: большие трамплины, нижняя часть которых окрашена в цвета российского флага.

Мы проходим мимо восьмиугольного здания парламента в советском стиле. Здесь все началось в феврале. Когда я позвонил Павлу на второй день после штурма парламента, он уже побывал в центре города, чтобы посмотреть, что происходит. Однако он долго не был уверен, что парламент действительно захватили российские военные — это казалось слишком невероятным. Но это было очевидным, — говорит он теперь, — он просто не хотел верить.

И он был не единственным. Почти все эксперты, и на Западе, и в России, до последнего момента были уверены, что Россия не собирается ни покорять Крым, ни отправлять войска в Украину. Ведь даже если мы в своей повседневной жизни вынуждены считать, что разные люди могут иметь разные взгляды на мир, разные понятия о морали и различные приоритеты, мы на удивление часто ожидаем, что те, кто принимает политические решения в других странах, должны поступать так, как мы сами сделали бы в подобной ситуации, в соответствии с критериями, которые мы сами считаем очевидными и бесспорными. Это называют зеркальным мышлением — мы предполагаем, что все остальные думают так же, как и мы.

Поэтому предположение, что Россия может аннексировать Крым, казалось абсолютно иррациональным. Не было никаких конкретных угроз русскоязычному населению в Крыму или где-либо в Украине. Военное вмешательство России означало бы большие экономические потери и ухудшение условий жизни для значительной части российского населения. Кроме того, агрессивные действия со стороны России означали бы международную изоляцию страны и усиление присутствия НАТО в Европе.

И все же это произошло.

Российская аннексия Крыма стала поворотным моментом в послевоенной истории Европы, всего значения которого мы пока не можем оценить. До этого мы жили в мире, где было немыслимо, что границы стран в центре Европы могут быть изменены с помощью военной силы. В мире, где уважают сделанные обещания и принятые договоренности. Но теперь может случиться что угодно. А может, всегда было так — мы просто не решались увидеть, что скрывается по ту сторону зеркала?

Теперь, во всяком случае, государственный герб Украины удален с фасада парламента в Симферополе и текста на трех языках на фасаде уже нет. Новая вывеска только на русском, хотя российский Крым имеет на словах три официальных языка: русский, украинский и крымскотатарский. Единственное официальное здание, на котором я во время своего визита вижу трехъязычную вывеску, — это старое российское консульство поблизости. Консульство теперь стало «Представительством Министерства иностранных дел Российской Федерации в Республике Крым».