Н. Чернышевский - Полное собрание сочинений в 15 томах. Том 2. Статьи и рецензии 1853-1855 - 1949

(сгр. 765–775)

Первоначально опубликовано в «Современнике» 1855, Кя 11, стр. 1—14. Перепечатано в полном собрании сочинений (СПБ., 1906), т. I, стр. 454–463.

Рукопись-автограф на четырех полулистах писчего формата хранится в отделе рукописей Государственной ордена Ленина библиотеки СССР им. В. И. Ленина (инв. № 1602)

Существенных разночтений с печатным текстом рукопись не содержит. Печатается по тексту «Современника».

Полное собрание сочинении русских авторов. Сочинении Василия Львовича Пушкина и Д. В. Веневитинова. Издание А. Смирдина.

(стр. 775–780)

Первоначально опубликовано в «Современнике» 1855, № 11, стр. 14–19. Перепечатано в полном собрании сочинений (СПБ., 1906), т. I, стр 463–467.

Рукопись-автограф на пяти полулистах писчего формата хранится в отделе рукописей Государственной ордена Ленина библиотеки СССР им. В. И. Ленина (инв. № 1596).

Стр. 776, 12 строка. В рукописи после слов: «и самые лета его?», следует: «с которого начался бы новый период поэзии, если бы он дожил до двадцати пяти лет? Да и нужно ли было помещать В. Л. Пушкина в число классических русских писателей? Много было помещено в библиотеку г Смирдина тех авторов, которые имели на то очень мало права; но Долгорукий, Измайлов Муравьев, Хмельницкий все же пользовались некоторою известностью в свое время, — а В. Л. Пушкин и в свое время считался плохим поэтом, иначе не сказал бы ему? Куковский:

Ты, Пушкин, стихотворец-горе..

Но не будем распросіраняться об этой ошибке — каждый легко может поправить ее, разорвав две половины книги, неуместно соединившей несоединимые имена, и, пожалуй, отбросив первую половину.

Хотя

Стр. 776, 17 строка. В рукописи: важными феноменами [, хотя из наших миньятюрных Эренбергов, занимавшихся исследованием инфузорий, многие уже охладели к споим микроскопическим исследованиям той капли дождевой воды, которую, не разобрав дела, сначала сочли было порядочно-глубоким морем. И если история почтет неизлишним делать несколько подробную характеристику эмбриологических движений того слабого зародыша литературы, который и в наше время еще едва достиг развития младенца, неясно лепечущего некоторые слова, содержащие какой-то — впрочем утешительный — намек на человеческую речь, — если, говорим, история будет интересоваться характеристикою того времени, личность В. Л. Пушкина доставит ей для этой довольно бесцветной картины два-три из наиболее ясных очертаний. «Если» — неужели мы имеем право употребить этот предполагающий, но не удостоверяющий союз? [В самом деле, если мы не без причины посмеиваемся над французскими лиллипутами]. Да, кажется, что если вто «если» отбросить, как слишком шаткое, то прийдется заменить его более положительным «едва ли». В самом деле, ведь мы подсмеиваемся же, если в каком-нибудь жалком французском журнахе, например, какой-нибудь L'IIIustraiion, не уступающей достолюбезностью нашей покойной «Иллюстрации», — встретим среди других, более дельных толков статейку о новом стиходельном произведении какого-нибудь Вьенне, нападающего на слова indemniaer, razzia и т. п., безобразящие, по его мнению, французский язык, — мы подсмеиваемся над журналом, который пускается в такие прения, да и над французскою публикою, допускающею литераторов заниматься такими пустяками, — и смеемся совершенно справедливо; но кто же и занимается втими толками? Вьенне [который не стоит в уровень даже с Февалем], которого еще никто не причислял к первоклассным или хотя второклассным писателям; L-' Г Hustration, в которой не участвует ни один нз мало-мальски даровитых писателей. Спрашивается, какую же цену имеют эти прения? И какова была бы литература, в которой главное движение состояло бы в толках о языке?

Но]

Быть может, скажут -

Стр. 780, 8 строка. В рукописи: у нас [великого поэта, который дал бы новее и самое благотворное направление нашей поэзии. Читатели знают, чго мы говорим это о Веневитинове.

Сколько мы знаем, никто из первостепенных наших поэтов не чувствовал так глубоко всей необходимости оживить литературу привитием к ней современной науки, и никто не был способнее его исполнить это великое дело, потому что никто не был, при равном поэтическом таланте, одарен столь сильным влечением к науке и столь могущественным умом. Мы не хотим пускаться в гипотезы и отгадывать, каковы были бы в своих частностях следствия более продолжительной деятельЬости этого человека; но каков был бы общий результат, мы положительно видим по результатам деятельности людей, которые подобным образом действовали на наших писателей и публику, хотя и не тем путем действовали, потому что не были поэтами. Если их деятельность была так благотворна и плодотворна, — то насколько теперь была подвинута наша литература силою великого поэта, которому талант дает силы подчинять своей обаятельности массу, недоступную другим влияниям, кроме силы поэзииі Проживи Веневитинов хотя десятью годами более — он на целые десятки лет двинул бы вперед нашу литературу…