Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Если с социал-демократическими взглядами американских либералов я в целом согласен, то вот от их приверженности к политкорректности даже пострадал лично. Так, как-то я поведал своим американским приятелям, что перестал ходить в ресторан, где официант-гей, обслуживая меня, вилял задом и строил мне глазки. Мое признание вызвало настоящий гнев: «Что же плохого в том, что официант самовыражается! Ваше поведение такое же, как у расиста, который не ходит в ресторан, потому что там обедают афроамериканцы!»

Кстати, про афроамериканцев. Сегодня слово «черные» в либеральной среде уже под запретом! В расисты записали даже Марка Твена, так как в его произведениях есть глуповатые негры, а Гекльберри Финн «допускает расистские высказывания» (хотя при этом автор явно иронизирует, описывая своего героя). В итоге Марка Твена не только не изучают во многих школах, но даже изымают его книги из библиотек.

Впрочем, даже если ты будешь всячески подчеркивать свое уважение к черным, то все равно можешь прослыть расистом из-за совершенно невинного высказывания. Как-то я просто удивился тому, что студент из Финляндии был смуглым азиатом (он оказался выходцем из Индии), и опять был подвергнут остракизму: «Что, житель Финляндии должен обязательно быть голубоглазым блондином?! Что за расистские установки!». А вот я бы совершенно не обиделся, если бы люди удивились, что я, скажем, оказался гражданином Мексики или той же Индии.

Непонятно мне и отношение либералов к мигрантам. Попытки Трампа прекратить нелегальную миграцию вызывают у них страшное возмущение. «Мы же должны быть щедрыми и добрыми. Как же мы можем не пустить этих несчастных, если им плохо?! А деньги найдутся, надо просто прекратить бомбить Ирак!» — с пафосом убеждал меня американский левый.

Другой пунктик либералов — это бережное отношение к животным. Они требуют, например, чтобы загоны для скота или клетки для птицы были достаточно большими и комфортными. В Калифорнии, где я живу, в ресторанах запретили готовить знаменитое французское блюдо фуа-гра, так как его производство приносит животным страдания.

Недавно на сайте «Росбалта» появилась любопытная статья Дмитрия Губина об антирасистских волнениях в США и Европе. Автор считает, что россияне, смеясь над европейцами и американцами, преклоняющими колено перед черными, просто не понимают «новой повестки» постиндустриального мира.

«Что я имею в виду под старой и новой повесткой для Запада? Это, в общем, программа перехода от индустриального мира к постиндустриальному. Скажем, сегодня основные темы для Германии— изменение климата, “зеленая” энергетика, новая гендерная идентичность и вообще новая идентичность информационной эпохи. Для русского глаза картина вырисовывается крайне непривычная. Например, популярнейшая у немцев тема — гибель пчел. Штраф за убийство насекомых-опылителей сравнялся по размеру с ценой “Мерседеса” D-класса. Это, кстати, тоже форма покаяния: перед загубленной природой», — пишет Дмитрий Губин.

Про Германию не знаю, но в США около половины населения (сторонники Трампа) не разделяют ценностей постиндустриального мира и являются такими же «дикарями», как россияне. Между тем скоро президентские выборы. Если Трамп победит, то можно не сомневаться, что новые массовые бунты неизбежны. Но на этот раз в противном случае и консерваторы могут «не проглотить» победу демократа. После того как демократические лидеры фактически потворствовали беспорядкам, консервативные реднеки (по смыслу — деревенщина) красношеие, могут не смириться с победой демократов.

Ситуация усугубляется тем, что большинство сторонников Трампа компактно живут в инленде (внутренних районах), в основном на Среднем Западе, которого практически не коснулась нынешняя волна протестов, а позиции либералов наиболее прочны в прибрежных районах. В этой ситуации можно задуматься и о вероятности распада США. Скажете — утопия? Но кто мог поверить 30 лет назад в развал СССР?!

Присоединение Крыма к России вызвало определенное беспокойство на противоположном краю света — у жителей Аляски, впервые колонизированной русскими, а затем проданной императором Александром II Соединенным Штатам Америки. Не то чтобы аляскинцы действительно верят в возможность интервенции, но все же^

Самое интересное, что подобные настроения мне пришлось почувствовать даже не в относительно цивилизованных районах, а в так называемом аляскинском буше — так здесь называет труднодоступные районы штата, не связанные с «цивилизацией» автомобильными и железнодорожными магистралями, добраться куда можно только по реке.