Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

«Город — нечто вроде гоголевского Миргорода; есть парикмахерская и часовой мастер, стало быть, можно рассчитывать, что лет через 1000 в Славянске будет и телефон. Дома выглядывают приветливо и ласково, на манер благодушных бабушек», — так описывал Славянск побывавший здесь Чехов.

Сегодня в городе есть и связь, и интернет, но провинциальный дух по-прежнему наполняет жизнь Славянска. Этот провинциализм объясняет и политическую пластичность части местных жителей. В беседе со мной многие из них простодушно говорили, что, когда смотрят российское телевидение, то они за Россию, а когда украинское — за Украину. «Нам шо белые, шо красные — лишь бы гроши платили», — наиболее частый ответ на вопрос о политических предпочтениях.

В свое время бывший премьер-министр ДНР Александр Бородай объяснил, что выбор Славянска как центра сопротивления был сделан неслучайно. По его мнению, Славянск, в отличие от крупного регионального центра Донецка, был оптимальным местом для начала вооруженной борьбы. Думаю, что главная причина такого решения — внушаемость не слишком образованного и глубоко аполитичного местного обывателя. Так, во времена, когда город контролировался ополченцами, на улицах висели плакаты: «Если ты не хочешь, чтобы твои жена и дети оказались в фильтрационных лагерях, — вступай в ополчение!». И люди в это верили и шли воевать с «фашистами».

Таких относительно небольших (под 100 тысяч жителей) городов очень-очень много в Донбассе. За исключением Приднестровья, советское прошлое здесь ощущается сильнее, чем где-нибудь в бывшем СССР. Именно в таких городках живет большинство «ватников» — пророссийски настроенных, латентных сторонников «сепаратизма». Кстати, хочу сразу сказать, что я не вкладываю в этот термин негативного оттенка. Причем правильнее бы было называть донецких «сепаратистов», как и закарпатских венгров и румын, интегристами (то есть сторонниками воссоединения с «исторической родиной»).

«Совковость» донбассцев стала притчей во языцех во всей Украине. Вот какие аргументы использовал в эфире украинского телевидения боец АТО с Западной Украины, доказывая, что они воюют не с местными ополченцами, а с регулярной российской армией:

«Донбассцы — это такие недоразвитые люди, они даже машину толком водить не умеют. Очевидно, что если бы не Россия, то мы бы таких людей давно победили».

Увы, нечто подобное можно услышать и от вполне образованных киевлян. Так, мой киевский приятель — бизнесмен — был жутко возмущен аннексией Крыма, однако ничуть не горевал о возможной потере Донбасса, так как «там слишком много быдла». Неудивительно, что такое, мягко говоря, неуважительное отношение отталкивает от Украины жителей Донбасса.

Сегодня следов былой войны в Славянске не видно. Много неплохих магазинов (есть даже зоомагазин), самых разных кафе и кофеен. Кстати, в какой-то момент мне даже показалось, что я оказался в США.

Во-первых, очень много всяких бургерных. Часто попадаются «пиратские» «Макдоналдсы» (здесь они называются MacBurger), похожие на классические как две капли воды, но с перевернутой буквой М на входе. Во-вторых, меню кафе изобилует как английскими словами (например, coffee, tea), так и англицизмами: скажем, вместо «молочный коктейль» пишут кириллицей «милкшейк». Очень повеселила местная реклама на причудливой смеси английского с украинским: «В'|зьми свою freshкартку та купуй ще випдно».

Впрочем, о том, что атмосфера в городе далека от благополучной, можно догадаться по настенному творчеству в подворотнях. Так, например, на одной из стен красовался лозунг «Слава Украине!», но в какой-то момент первое слово заменили на «позор», а после и вовсе замазали его краской.

Наиболее сильно во время войны пострадал пригород Славянска Семеновка. Когда я побывал здесь зимой 2015-го, то поселок напоминал Сталинград времен Великой Отечественной: уничтожено было приблизительно 70 процентов домов, но среди этих развалин копошились какие-то старики, продолжалась жизнь. Люди были предельно напуганы и раздражены: «Я не знаю, кто нас бомбил. Оставьте меня». Им почему-то казалось, что не все знают, кто в реальности разрушил село, и что если они откроют эту «тайну», то у них могут быть неприятности.

К своему удивлению, я обнаружил среди развалин даже вполне добротный магазин. Продавщица лет 50-ти Галина очень охотно описывала мне местное бытие на ломаном украинском вперемешку с сочным русским матом: «Ни копейки нам государство за разбомбленные дома не дало, а вот протестанты-западенцы — те и правда помогают оставшимся без жилья старикам».