Игорь Ротарь - Записки странствующего журналиста. От Донбасса до Амазонки

Как ни парадоксально, наиболее известным защитником экологии Калимантана стал не абориген, а швейцарский журналист Бруно Маснер. В 90-х годах прошлого столетия он долго жил с одним племенем охотников и собирателей в джунглях Борнео, выучил их язык, обычаи и в конце концов был избран вождем.

«Белый вождь» объяснил аборигенам, что правительство ущемляет их права, расширяя лесозаготовки. Ему удалось поднять мощное движение протеста, поддержанное международными экологическими организациями.

Увы, свои права аборигены отстаивали не слишком благородными методами: они совершали акты насилия и даже убивали лесорубов. И хотя Бруно Маснер заявлял, что является противником насильственных методов борьбы, правительство Малайзии ему не поверило: он был объявлен персоной нон-гранта, а за его голову назначили премию — 50 тысяч американских долларов.

Тем не менее отважный швейцарец продолжал тайком проникать в Малайзию, переходя нелегально границу со стороны Индонезии. В мае 2000 года Бруно бесследно исчез в джунглях Малайзии. Однако многие аборигены до сих пор верят, что швейцарец жив и руководит движением протеста против лесозаготовок.

«Бруно Маснер открыл аборигенам глаза, и сейчас они могут бороться за свои права самостоятельно, — считает Абдулла. — Да, аборигены нередко совершают акты насилия в отношении лесорубов. Конечно, это очень плохо, но по сути коренное население провоцируют на такие действия. Наступающая цивилизация лишает их привычных средств существования, не давая ничего взамен.»

Пожалуй, самое сильное удивление от моих путешествий по миру связано с тем, что на глобальном уровне (реакции, чувства, предпочтения) люди везде одинаковы. Так, мечты и представления о справедливости индейцев майя практически такие же, как и у российских крестьян.

Однако на «втором уровне» люди в разных странах различаются достаточно сильно.

Я, например, по своему личному опыту разделяю теорию американского политолога Сэмюэля Хантингтона о исламской, православной, западной, индуистской, синской, японской, африканской, латиноамериканской и буддистской цивилизациях.

Между мусульманскими странами (где ислам распространен не на формальном уровне) есть действительно очень много общего. Говорящие на одном языке сербы и хорваты отличаются по поведению достаточно сильно, а ведь единственное между ними различие — это религия.

Удивила меня — ярого антисоветчика в недавнем прошлом — популярность коммунизма и симпатии к СССР во многих бедных странах, в первую очередь — в Латинской Америке.

Как оказалось, для стран третьего мира в социалистической системе были определенные преимущества. Работающие дети, женщины, занимающиеся проституцией просто для того, чтобы прокормить своих детей, — такого не было не только в СССР, но и на социалистической Кубе (яркий пример для соседних латиноамериканских стран).

В бедных странах практически отсутствует и «социальный лифт»: так, мальчик, родившийся в индейской деревушке где-нибудь в Гватемале, с вероятностью 99 процентов так и останется необразованным бедняком.

Предвижу возражения о минусах социализма и о том, что по мере роста благосостояния (Южная Корея, Чили) эта проблема сглаживается. Да, это так, но все же, как оказалось, у социалистической системы были и свои плюсы, и особенно они бросались в глаза жителям бедных стран.

Но больше меня поразило различие между развитыми западными странами и всем остальным миром.

Так, как я уже писал, в США люди все время тебе улыбаются и очень доброжелательны, но из этого отнюдь не следует, что ты им нравишься. Более того, эти «доброжелательные» люди вполне могут проявить к тебе равнодушие и чудовищную черствость. В Америке очень многое в поведении людей, прошу простить меня за банальную высокопарность, определяется разумом, а не сердцем. Так, здесь человек сознательно решает делать добро (например, благотворительность) и даже быть веселым и дурашливым.

Из этого отнюдь не следует, что такое поведение плохо. Например, в соседней Мексике, где люди искренни в своих чувствах, вероятность стать жертвой аморального поступка (не только воровства или грабежа) гораздо выше, чем к северу от границы. Увы, мы по поведению, скорее, мексиканцы, и не случайно многие русские эмигранты в США говорят, что им легче иметь дело с латинос, чем с белыми.