Михаил Веллер - Поправки к отражениям

Культ Пушкина и очернение Булгарина превращаются в символ веры. Условие причастности к миру приличных людей. После этого можно уже не думать!

Почему? Это подчинено законам структуризации социокультурного пространства. Оно тяготеет к поляризации, к разности потенциалов разных своих величин. И сейчас только отметим: на каждого Моцарта должен найтись свой Сальери, на каждого Цезаря — Брут, на каждого Людовика — Робеспьер. Все встали и поклонились великому Гераклиту: единство и борьба противоположностей! Это он первый понял.

Где умный спрячет лист? В лесу. Где умный спрячет службу царю? В тени слуги царя. Над тенью надо поработать — чтоб побольше и погуще.

Как насчет манихейства? Это ведь вариант дуализма, немалое зерно истины. Всегда должно быть белое и черное, и вечно они должны бороться. И одно определяется через другое — через противоположное определяется. Без Булгарина (и кстати без Дантеса) Пушкин не обрел бы ангельское сияние в русской культуре, ореол гения и мученика, гонимого и убитого. Ибо черные люди оттеняют его белизну.

Вам нравятся слова онтология и онтогенез? В нашем случае — это принцип и процесс происхождения объекта. Наш объект сегодня — Булгарин. Но без своей неотрывной противоположности — без Пушкина — Бугарин как сложившийся феномен не существует. Ибо Пушкин был знамя высокой дворянской литературы — а Булгарин был сформирован как образ его антипода.

Так что зависть — завистью, групповщина — групповщиной, служение власти — служением, но есть еще объективные законы структуризации социума. (Как раз в это время Огюст Конт создает свою позитивную философию и объективистскую социологию.) И вот эта объективность социальных законов вечно подставляет России подножку.

Ибо, перевалив на Булгарина всю вину за сотрудничество с государством также и свою собственную, дворянская литературная тусовка оказала русской литературе дурную услугу. Было выкинуто из литературы все, что сделал Булгарин. (О, заодно они выкинут Загоскина, потом Крестовского, Боборыкина — оставят только себя, победителей: и книг с хорошим концом в русской литературе не будет вообще. Только «Война и мир» отделается жертвой князя Андрея и Платона Каратаева.)

Господа. Вот я прожил уже на свете немало лет. И я не встречал в жизни человека — который бы для себя, по жизни, для чтения — читал «Капитанскую дочку» или «Дубровского». Они малоинтересны, вторичны, банальны, язык неприятен в чтении, архаичен. Мне неизвестен тот фанат, который не по программе, не для экзаменов, а для себя читает «Мертвые души» или «Ревизора». Перестаньте же врать — кто сейчас читает Некрасова?! Ну перечитайте же любую статью Белинского: очень много слов, половина цитат, обилие восклицаний и трудно найти мысль вообще. Но очень рвался к литературной власти, был нетерпим!

У русской классики есть два главнейших качества: она неинтересна и пессимистична. В ней нет героя, порок не наказан, добро не торжествует, жизнь тягостна. Это — портрет народа? Тогда — спасибо портретисту! Поклонитесь всем, кто уконтропупил Булгарина.

Они сделали свой выбор. Если мы не умеем писать интересно — так пусть никто не пишет. Если мы не видим смысла и радости в жизни — так пусть никто не видит. Если мы не видим цель, не умеем бороться, не добиваемся удачи — так пусть победителей и удачников в нашей литературе не будет вообще.

А вот мысленно поднимитесь над ситуацией — и представьте себе ее как два смешивающихся потока жидкости, борющихся и завихряющихся. Вот такой общий объективный взгляд. И результат — объективно — ведь именно таков!

Ну попробуйте сегодня почитать «Выжигина». Попробуйте почитать «Самозванца». Потом попробуйте сказать, что этот язык хуже «Мертвых душ» или «Дубровского» — только честно.

(Да, я слышу, откуда я знаю про Булгарина, у меня есть список книг по нему, могу и сейчас прочитать, пожалуйста:

Баранов С. Ю. О романе Фаддея Булгарина «Дмитрий Самозванец».

Городецкий Б. П. Кто же был цензором «Бориса Годунова» в 1826 году?

Коваленко А. Ю. Материальное обеспечение офицеров русской армии в царствование Александра I.

Львова Н. Н. Каприз Мнемозины.

Немзер А. Как Булгарин не вышел в гении.

Николаева А. Фаддей Булгарин — «Бедный Йорик» русской литературы.

Панфилов Д. Г. Николаевский цикл стихов А. С. Пушкина.

Рейтблат А. И. Библиографический список книг и статей о Ф. В. Булгарине (1988–2007).