Михаил Веллер - Поправки к отражениям

Какие доносы? Какой агент?

Консультант — да. Обозреватель — да. Политтехнолог, выражаясь современным языком — да. Короче — осветитель-аналитик происходящих процессов и подаватель советов. Это — да. Не довольно ли?

А что все литераторы того времени собачились в печати, поносили друг друга, превозносили и ниспровергали, боролись за мнение публики, и критики, и к власти апеллировали насчет государственной пользы или вреда — так это дело обычнейшее и всегдашнее.

Что бесспорно — по своим гласным убеждениям Булгарин был государственник. Так что? А Пушкин кем? А Булгаков — со Сталиным боролся или заискивал? Ах — тогда иначе было нельзя? А при Николае вы много борцов за свободу и демократию знаете? Герцен? А второй кто — Огарев? Третьим будешь?

А-а — он значился чиновником. А Пушкин кем значился — глашатаем? Коллегия, титулярный советник, камер-юнкер, жалованье — он кто, анархист Кропоткин? Да если бы Булгарин написал прочувственные стихи про царя и провозгласил бы тост за его здоровье в благородном собрании — его бы как заклеймили? Не отмылся бы вообще. Булгарин значился с тем же VIII классом чиновником для особых поручений Министерства народного образования — и что? Разве что денег за это не получал — пером и газетой кормился.

Царь пожаловал Булгарину бриллиантовый перстень за «Дмитрия Самозванца»? Ну не все ж его в тюрьму сажать за раздражающую рецензию.

Но с этого момента — Булгарин враг народа! Реакционер, стукач, лицемер, льстец, клеветник, душитель свобод и исчадие ада! Хватит с вас подробностей! Пора и за топор браться!

Булгарин бездарь — и Белинский, лидер русской критики, его заслуженно заклеймил! — Братцы, Белинский очень высоко оценил «Ивана Выжигина», и только постепенно его оценка съехала вниз.

Булгарин низко травил солнце русской поэзии — Пушкина! — Джентльмены, истина в том, что после разноса Булгариным VII главы «Евгения Онегина» царь передал через Бенкендорфа запрет писать что-либо против Пушкина. И травля пошла в одну кассу: Пушкину можно — Булгарину нельзя. Тем не менее «Северная пчела» в самых высоких тонах объявила о выходе отдельной книгой полного «Евгения Онегина», и кое-что дальше в том же духе.

Все писали на Булгарина эпиграммы, даже юный Лермонтов — это же общественное мнение, верно? — Лермонтов был сподвигнут на эту эпиграмму выходом булгаринского кирпича «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях». Да, от русской литературы Булгарин был не в полном восторге, насколько можно судить. Но и Лермонтов прочесть это не удосужился — однако из аристократизма, нонконформизма и поэтической независимости присоединиться к литературно-аристократической фронде считал за естественный долг. — Пройдет три года, и Лермонтов выпустит «Героя нашего времени» — и кроме порицания и непонимания не будет ничего. И единственный Булгарин напишет блестящую рецензию, превознося шедевр и пророча великую будущность автору — упомянув, что хоть и принадлежат они волею судеб к разным лагерям. Булгарин не раз являл благородство по отношению к тем, кто его поносил. Могут ли то же сказать о себе его критики? Что ответил командующий Императорской гвардией генерал Камбронн на предложение сдаться под Ватерлоо? «Дерьмо!»

Ни о ком и близко в русской литературе не повторяли столько злобной и нелепой чуши:

Вот он лично под уздцы переводит лошадь с Наполеоном по мосту через Березину при отступлении. Это вам лошадь сама сказала, или Наполеон? А что — преданных адъютантов, верного эскорта — никого нигде нет, что безвестный польский улан ведет: «Давайте, — говорит, — я переведу!»

Вот он получает третий (вариант: второй) бриллиантовый (вариант: золотой) перстень от императора (вариант: императрицы) за «Дмитрия Самозванца» (вариант: за записку «О цензуре в России и книгопечатании вообще»). У этого негра-наркоторговца пальцев хватит на все царские гайки?

А вот пламенные историки пишут, что после войны (1812–14) все поляки, служившие у Наполеона, по закону были обязаны служить в казаках. А раз Булгарин не стал казаком — значит, его царь лично от этого освободил. За некие услуги. (Вообще военные историки — это передовой отряд российской науки, конкурирующий с народными целителями. Они до сих пор проповедуют, что Фултонская речь Черчилля — это объявление холодной войны — не читая речи и не зная шагов Сталина в политике с 1943 (отказ от признания уже признанного ранее польского правительства в изгнании) до февраля 1946 (отказ вывести оккупационные войска из Ирана), не говоря о железном занавесе.) А пехотинцы — тоже в казаки? А старики-обер-офицеры — тоже в казаки? Или это, может быть, касалось только кавалеристов, желавших продолжить службу в русской армии? А вы много слышали о мобилизации в казаки иных сословий? Эти пархатые большевистские казаки еще Штирлицу действовали на нервы. И эта банда идиотов тоже тщит себя интеллектуалами.