Джаред Тейлор - Лицом к лицу с расой

Некоторое время спустя кренясь в воде по затопленной улице появился молочный грузовик с местного молочного завода возле моего дома. Его вёл чёрный подросток. Ему удалось въехать на грузовике в витрину минимаркета. Мне показалось, что будто бы кто-то разбил пиньяту — в магазин бросилось безумное множество негров. Они дрались друг с другом, чтобы войти в минимаркет. Счастливые победители выскакивали с мешками для мусора, заполненные сигаретами, выпивкой, чипсами, конфетами и самым драгоценным — льдом! Света к тому времени не было почти три дня, а жара была невыносимой. Всем было нужно холодное питьё. Холод был на вес золота.

Мародёры начали продавать то, что они похитили по сверхдорогим ценам. Зрелище было омерзительное.

Около 14:00 я решил, что время для последнего броска настало и направился сквозь мутные воды к входной рампе «Супердоума». Очередь была длиной всего около квартала, но у меня её преодоление заняло почти четыре часа. Четыре часа стояния в 38градусной жаре, в обуви и одежде, в вонючей воде среди нефтяных пятен и нечистот. Национальная гвардия выделила всего двух солдат для досмотра каждого и его имущества.

Очередь была чёрной на 99 процентов, — с плохим характером и с плохим поведением. Среди членов гангстерских групп драки вспыхивали прямо в очереди. Очередь сбивалась и охране приходилось прекращать приём людей для того, чтобы восстановить порядок.

Я представляю себе, если бы в этой очереди оказался маленький белый мальчик! Чёрные не прекращая называли меня «ё**ным в задницу мудаком» и «сукой», и яростно выпихивали любого нечёрного в сторону, чтобы на его место завести в очередь «родственника».

Приблизительно после трех часов такого стояния я всерьёз стал задумываться о возвращении в грязную воду и поисках укрытия в одном из соседних небоскрёбов, но «Супердоум» был единственным эвакопунктом в этом районе. Я решил перенести это, потому что я должен был спастись от этого бедствия.

В конце концов я попал внутрь купола, о чём сразу пожалел. Внутри был зоопарк, пропахший гнилью.

Пахло так ужасно, что я едва удержал позыв рвоты. Не помогала даже рубашка, натянутая на нос. Смесь запахов мочи, экскрементов и аммиака сжигала глаза, смотреть ими было невозможно. Единственным источником света были аварийные прожекторы, вмонтированные в стену и работающие от аккумуляторов. Ванные комнаты прекратили функционировать на следующий после шторма день. Люди были вынуждены оправляться в любом удобном месте. Место основного скопления людей сочилось мочой. Не представляю, как могли всё это вынести люди, находившиеся там несколько дней.

Я направился прямо к ближайшему выходу, ведшему к площадке второго этажа, которая огибает купол. Она была заполнена людьми, но там, по крайней мере, можно было дышать.

Я был совершенно один, изнурён и окружён злыми неграми. Купол превратился в зону «только для чёрных», а я стал «белым боем», «белым хлебушком», «белым мудаком», «сукой с драной задницей» и «шлюхой». Я нашёл кусок картона, очистил кусок пола от мусора возле дежурных Нацгвардии и залёг спать. Эта ночь была очень долгой.

Нацгвардейцы на 90 процентов состояли из белых, главным образом из Теннесси, Кентукки и Арканзаса. Время от времени к ним подходил какой-нибудь негр и начинал кричать им в лицо о том, что белые взорвали дамбы. Почему правительство не забрало все 30 тысяч человек в безопасное место в эту самую минуту? Зачем они оставили здесь нас, «чёрный народ» умирать в куполе? Эти крикуны вновь и вновь возбуждали толпу к бунту. Каждый раз, когда толпа начинала волноваться, я думал: «Вот тут тебе и конец, белый бой». Я был очень благодарен Национальной гвардии за присутствие, пусть даже их было очень мало.

Так я провёл свою первую ночь в «Супердоуме», — в ужасе и в одиночестве.

Я решил разведать район, в котором я находился и обнаружил белую семью из четырёх человек. Мы договорились держаться вместе и поддерживать друг друга. Ещё чуть погодя я встретил бывшего коллегу, который, как оказалось, знал семью, которую я обнаружил. Мы нашли и собрали ещё несколько белых людей и составили кругом себя тележки.

Мужчины в нашей группе разбились на пары и в дневное время посменно выходили и собирали всё, что могло быть использовано для изготовления навесов от солнца. Мы встретили несколько пожилых чёрных пар, отчаянно нуждавшихся в помощи, и мы дали им еду и воду и даже соорудили им навесы от солнца. А молодые воинственно настроенные чёрные бегали и разбивали эти навесы. Им было всё равно кто укрывался под этими навесами, — чёрные или белые. Им доставляло радость просто что-то поломать, особенно, если это было построено белыми.