Олдос Хаксли - Возвращение в дивный новый мир [litres]

Нет, повторю я снова, никогда не будет такого акта, как habeas mentem . Но можно и дóлжно разработать превентивное законодательство, объявить вне закона психологическую работорговлю, утвердить статут о защите сознания от бессовестных разносчиков ядовитой пропаганды, скопированный со статутов о защите физического здоровья от недобросовестных поставщиков испорченной пищи и опасных лекарств. Например, как мне думается, можно и даже дóлжно разработать законодательство, ограничивающее права государственных чиновников – как военных, так и гражданских – принуждать своих подневольных подчиненных или бесправных заключенных к обучению во сне. Можно и даже дóлжно разработать законодательство, запрещающее использование не воспринимаемых сознанием проекций на экраны кинотеатров и телевизоров. Можно и дóлжно утвердить законодательство, запрещающее политическим кандидатам не только тратить на избирательную кампанию денег больше определенной суммы, но и прибегать к иррациональной пропаганде, превращающей в нонсенс весь процесс демократических выборов.

Такое превентивное законодательство может принести некоторую пользу; но если мощные безличные силы, ныне угрожающие свободе, продолжат набирать ход, то это законодательство недолго будет полезным. Самые лучшие конституции и превентивные законы окажутся бессильными против непрерывно нарастающего давления перенаселения и чрезмерной организации в сумме с техническим прогрессом. Конституции не отменят, а хорошие законы не аннулируют, и они будут по-прежнему красоваться в кодексах, но эти либеральные формы станут лишь маскировать и украшать абсолютно антилиберальную сущность общества. Если учесть неконтролируемый рост населения и торжество чрезмерной организации, то можно ожидать, что уже мои современники увидят, как обратятся вспять в демократических странах те процессы, которые превратили Англию в демократическую державу при сохранении внешних атрибутов монархии. Под беспощадным натиском ускоряющегося перенаселения и усиливающейся организации и посредством все более совершенных и эффективных методов манипулирования сознанием демократии изменят свою природу; старомодные формы – выборы, парламенты, верховные суды – останутся. Но то, что составит суть общества, будет представлять собой новый вид ненасильственного тоталитаризма. Все традиционные названия, все священные лозунги останутся теми же, какими они были в старое доброе время. Демократия и свобода будут излюбленными темами радиопередач и редакционных статей – но только демократия и свобода в духе Пиквикского клуба. Под прикрытием этой бутафорской завесы правящая олигархия и ее верная, тщательно подготовленная элита, состоящая из солдат, полицейских, продавцов мыслей и манипуляторов общественным сознанием, будут спокойно и хладнокровно править бал так, как им заблагорассудится.

Как сможем мы контролировать громадные безличные силы, которые ныне угрожают нашей свободе, завоеванной очень высокой ценой? На словах и в общих понятиях ответ на этот вопрос дать достаточно просто. Возьмем проблему перенаселения. Быстро растущая численность людей все больше истощает природные ресурсы. Что делать? Очевидно, мы должны как можно скорее снизить рождаемость до такого уровня, чтобы она не превышала смертность. В то же время нужно как можно скорее увеличить производство продовольствия; мы должны разработать и внедрить в мировую практику политику сохранения почв и лесов, должны создавать практичные заменители современного топлива, предпочтительно менее опасные и не столь быстро истощающиеся, как, например, уран. Бережно расходуя сокращающиеся запасы легкодоступных минеральных ископаемых, необходимо одновременно разработать новые и не слишком дорогостоящие методы извлечения этих минералов из все более и более бедных руд. Самая бедная из руд – морская вода. Излишне говорить, что все это намного легче сказать, чем сделать. Нужно сократить ежегодный прирост населения. Но как? Есть только два способа – голод, эпидемии и война, с одной стороны, и ограничение рождаемости, с другой. Большинство из нас выберет ограничение рождаемости и немедленно столкнется с ситуацией, которая представляет собой запутанный клубок проблем, – физиологических, фармакологических, социологических, психологических и даже богословских. Противозачаточные «пилюли» пока несовершенны. Если они будут усовершенствованы, как раздать их сотням миллионов потенциальных матерей (или, если появятся таблетки, действующие на мужчин, потенциальным отцам), которым придется принимать их, когда сокращение численности человечества станет необходимостью? Учитывая, однако, существующие общественные обычаи и силу культурной и психологической инерции, как сможем мы убедить тех, кто будет должен принимать таблетки, но не захочет этого делать, изменить отношение к проблеме? И как быть с возражениями со стороны католической церкви, которая выступает против любого контроля рождаемости, за исключением метода подсчета фазы месячного цикла. Однако этот метод, между прочим, доказал свою почти полную неэффективность как раз в тех промышленно не развитых обществах, где ограничение рождаемости является неотложной проблемой. Вопросы о гипотетической совершенной «пилюле» следует задать, кроме того – и с такой же малой надеждой на вразумительный ответ – и по поводу уже существующих химических и механических противозачаточных средств.