Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

– Вы сказали, что ваши дети – тоже христиане. Это значит, что ваши внуки тоже не посещают ни буддийских, ни синтоистских храмов, с ними не совершался обряд «О-мия маири» , они не ходят на праздник мацури , которые так любят японцы?– Ни в коем случае!

– В Японии принято хоронить умерших по буддийскому обряду. Ваши родители живы?– Отец, к сожалению, уже скончался – ещё до того, как я обратился в истинную веру. Мама уже стала христианкой, так что и этот вопрос для нас решён.

– Мне всегда была симпатична в Японии религиозная толерантность. Не порождает ли активная миссионерская деятельность, особенно со стороны «неродных» для японцев религий, конфликтную атмосферу в этом, очень деликатном вопросе?– Бог – один. Для меня тут нет никаких вопросов, и я продолжаю свою деятельность. Когда меня пытаются переубедить, например, буддисты, я соглашаюсь с тем, что многое в буддизме, устроено правильно, но я отчётливо вижу, что эти же вопросы в христианстве решены ещё лучше, и сразу же говорю об этом!

– Ваша убеждённость делает вам честь, сэнсэй. Однако позволю себе заметить, что есть другие сэнсэи, которые думают точно так же. Например, Икэда-сэнсэй считает, что нет ничего лучше, чем Нитирэн, а Икэгути-сэнсэй – ярый сторонник Сингон. А завтра в Японию приедут ваххабиты, которые абсолютно убеждены, что общество должно жить по законам шариата.– Нет, нет, никакого конфликта не будет, никакие столкновения невозможны! Наша задача – только высказать свой взгляд на веру, показать отличия своей веры от других, а дальше пусть каждый выбирает сам. Я никогда не приму ислам и не стану буддистом! Я не хочу конфликтов и не хочу никого убивать – даже из-за веры. Япония – страна свободы в выборе религии. Я откажусь убивать.

– А если убьют вас?

– Наверно, это мудро, сэнсэй. Но что касается других японцев, как вы считаете, такая толерантность в вере – это нормально? Или это равнодушие? Японцы вообще верующие люди?– Они ничего не понимают в вере, их надо просвещать, образовывать, рассказывать, что Бог, создавший Вселенную – только один. Именно этим я и занимаюсь. К сожалению, в массе своей им всё равно, во что верить. Внешняя религиозность есть, но у нас, как говорят, 8000 богов – это ненормально. Просто японцам всё равно.

– В завершение – вопрос, связанный и с первой частью нашего интервью, и со второй. Недавно в Нагасаки убили мэра города. Как вы относитесь, с высоты своего сегодняшнего положения и с учётом вашего прошлого опыта, к подобным эксцессам?– Никак. Это была разборка, связанная с наркотрафиком. Речь шла о миллионах долларов, а за такие деньги убивают и мэров. Якудза и сейчас тесно связаны с властью, с депутатами, с политиками. Мафия не может существовать без поддержки власти. Раньше это было в порядке вещей. Сейчас якудза приходится всё тяжелее и тяжелее – законы становятся суровее. Но и во власть рвутся те, у кого нет денег, но кому этой власти очень хочется – таким людям без якудза не обойтись. Хотя среди нынешних депутатов есть и христиане – двенадцать человек. Это символично.

– А вам не хочется податься в политику?– Нет. Мой босс – Христос. Моё оружие – молитва.

– Ёсида-сан, вы уехали из Японии в 1995 году. В своих интервью вы не раз говорили, что «сбежали из Японии, потому что были мертвы». Что это значит?

– В Японии была гадким утёнком из сказки Андерсена. Меня никто не понимал, но я сама была твёрдо уверена, что я – прекрасная лебедь. Япония – страна одинаковых гусей, мне было слишком тяжело там, я умирала от тоски, и я бежала. Я и раньше сбегала из дома, а когда мне было три года, моя мать выгнала меня. Чем дальше, тем тяжелее мне было жить в этой стране, но я счастлива, что нашла себя во Франции.