Александр Куланов - Т@йва - Диалоги о Японии

Увлекавшийся (порой чрезмерно) марксистскими идеалами студент Цуцуми, как многие из героев писателя Цудзии, стал бизнесменом. Серьёзным – дерзким, решительным, «крутым», как говорят сейчас, бизнесменом. В 1950 году этот человек дрался с полицией во главе колонны демонстрантов. Почти пятьдесят лет спустя, в 1998 году, он, уже как один из лидеров японского бизнеса, выступил с резкой критикой экономической политики Кабинета министров. Говоря об этом, следует понимать: Япония – не Россия. Писатели и бизнесмены живут здесь отдельно друг от друга – в параллельных мирах. Писатели не ходят на службу, а акулы бизнеса не пишут романов. Более того, бизнесмены не уходят здесь в оппозицию.

Поступок Сэйдзи Цуцуми (после которого, кстати, в экономический курс правительства были внесены существенные коррективы) шокировал тогда многих. Оказалось, что этот человек не так уж сильно изменился за полвека. Остаться таким, фактически – остаться самим собой, ему помогло наличие второго «я» – поэта и писателя Такаси Цудзии. Сам он (они?) так объясняет своё существование в двух измерениях: «Думаю, что у меня, как у предпринимателя, есть какой-то важный изъян. Мне явно тесно в шкуре бизнесмена, я бы свихнулся и впал в невроз, если бы занимался только торговлей и финансами. Но такой же недостаток, видимо, есть у меня и как у писателя: я не могу существовать только лишь наедине с листом бумаги. Мне нужен баланс, мне нужна жизнь в двух измерениях. Впрочем, в профессиях писателя и торговца есть много общего. И литератор, и продавец производят нечто эфемерное, их подлинную продукции нельзя потрогать руками. Ведь не писатель сделал бумагу и краски, из которых изготовлены его книги, и не торговец производит товары, которые он предлагает публике. При этом я вовсе не считаю, что страдаю от раздвоения личности, – смеётся Цуцуми. – Дело в том, что Сэйдзи Цуцуми и Такаси Цудзии – это два разных человека, в жизни они не соприкасаются. Правда, иногда случаются казусы – когда, например, кто-то думает, что имеет дело с романтиком Цудзии, а перед ним, оказывается, уже бизнесмен Цуцуми. Вы спрашиваете, – продолжает писатель, – как происходит моё регулярное перерождение? Это случается поздно вечером, когда я возвращаюсь домой. Я переодеваюсь в джинсы и свитер, включаю свет, не такой, как на работе, а мягкую настольную лампу. Ставлю компакт-диск. Среди музыки, в полутьме появляется мой друг – писатель Цудзии…»

Что к этому можно добавить? Только интервью и книги Такаси Цудзии. Отрывок из великолепного предисловия к «Концу границы», написанного нашим замечательным журналистом Василием Головниным, я только что процитировал. Да, пожалуй, ещё вот что. Именно усилиями Сэйдзи Цуцуми на протяжении многих лет японцы знакомились с лучшими произведениями русской культуры, а русские… с морепродуктами.

– Сэнсэй, вы, будучи удачливым и влиятельным бизнесменом, давно связаны с Россией. С чем связан ваш интерес к этой стране, как он возник? Говорят, вы были неформальным послом японского бизнеса в России?

– Когда-то я сам считал себя марксистом…

– Как и многие японцы…

– Да, и, как у многих других, под влиянием марксизма возник мой интерес к Советскому Союзу, к Советской России. Первые мои профессиональные контакты с Советским Союзом были связаны с тем, что фирма, в которой я работал, владела сетью супермаркетов. В середине 70-х годов у нас возникла идея создать подобную сеть и в СССР. Речь шла прежде всего об открытии в России сети супермаркетов, которые будут продавать рыбу и морепродукты. Эта сеть получила название «Океан». В Сибири, например, было четыре магазина, созданных при нашем непосредственном партнёрстве – «Сэйю» предоставляла для них оборудование и технологии. Премьер-министром Японии в те времена был Масаёси Охира. Когда я собрался в Советский Союз по своим вопросам бизнеса, то предварительно встретился с премьером и сказал ему о том, что собираюсь побеседовать в СССР с влиятельными лицами. Я спросил его: не хочет ли он что-нибудь передать им в неофициальном порядке – ведь я был свободен и не являлся официальным лицом. «Очень хорошая идея, большое спасибо, – ответил мне Охира, – мы находимся в зависимости от Америки, поэтому правительство не может о многих вещах говорить свободно, а вы можете. В Японии, конечно, много людей, которые не любят Советский Союз, но это соседняя страна и с ней надо сотрудничать – ничего не поделаешь».