Дуглас Смит - Бывшие люди. Последние дни русской аристократии

Один из них заслуживает особого упоминания. Я познакомился с отцом Борисом Михайловым во время работы над предыдущей книгой «Жемчужина крепостного театра». Отец Борис, прежде чем стать православным священником, много лет работал в музее-усадьбе Останкино. Более десяти лет он занимался исследованием истории семьи Шереметевых, собирая материалы в различных архивах, опрашивая членов этого обширного рода, разбросанных по всему свету, и делая интервью с немногими выжившими в СССР потомками Шереметевых, включая Ксению Сабурову, Андрея Гудовича и Елену Голицыну (урожденную Шереметеву). Он собрал бесценный архив, и я в высшей степени признателен отцу Борису за позволение работать с ним.

Все семьи хранят память о своей истории и происхождении. Особенно это верно в отношении дворянских родов. Работая над книгой «Бывшие люди», я встречался со многими людьми, которые делились со мной рассказами о своих семьях. Однако то, что не было записано, подвергается пересмотру при каждом очередном пересказе. В отношении истории российского дворянства устные источники подвержены особенно сильным искажениям из-за разрушения семей вследствие революции, Гражданской войны и нескольких волн эмиграции, а также ввиду необходимости хранить молчание, чтобы выжить в период репрессий 1920-х и 1930-х годов. Когда это было возможно, я проверял устные свидетельства (и воспоминания, записанные гораздо позже событий) по письменным документам, и прежде всего тем, которые относились по времени к описываемым событиям.

Было бы наивно думать, что письменные источники всегда ближе к истине, особенно если речь идет о советской истории. Документы могут лгать. Советские чиновники систематически лгали относительно судеб миллионов арестованных, сообщая родственникам, что их близкие отбывают срок, зная, что они расстреляны. Реконструкция исторических данных никогда не была простым и легким делом.

Работая над книгой «Бывшие люди», я постоянно ощущал необычайную щедрость и благородство оставшихся потомков русской аристократии. В России, Франции, Англии и Соединенных Штатах меня всякий раз изумлял и восторгал энтузиазм, с которым они принимали мои исследования. Мои просьбы советов, пояснений и дополнительной информации непременно удовлетворялись, со мной делились самыми сокровенными семейными документами и фотографиями. Огромную помощь и поддержку оказала Кира Шереметеф. Она дала важнейшее введение к материалу, а в процессе работы отвечала на бесчисленные вопросы, советовала, подсказывала, прочитала книгу в рукописи и сделала весьма ценные замечания. Николай Шереметеф, брат Киры, любезно организовал для меня в Москве очень важные знакомства и встречи. Прасковья Шереметеф де Мазьер из Марокко подробно описала мне историю своей семьи после революции и была одной из самых информативных корреспонденток по всем вопросам рода Шереметевых и русского дворянства в целом. Я чрезвычайно благодарен Джорджу Голицыну из Калифорнии за то, что он прислал мне множество семейных документов, оказавшихся принципиально важными для восстановления быта и судьбы Александра и Любови Голицыных и их детей.

Мне очень помогли потомки Николая Эммануиловича Голицына, к которым я приезжал в Англию. Мы много говорили с Александром (Конки) Голицыным и он познакомил меня со своими родственниками, которые также всячески помогали моим исследованиям. Его брат, Джордж Голицын, часами показывал мне свою обширную коллекцию семейных фотографий, часть из которых он разрешил мне использовать в книге. Катя Голицына пригласила меня в свой дом в Котсуолде, где я целый день читал и смотрел документы из ее семейного архива. Александр и Кристин Голицыны из Франции предоставили многие фотографии для книги, познакомили меня с другими членами семьи Голицыных и терпеливо отвечали на мои, казалось бы, бесконечные вопросы.

Я должен поблагодарить Андрея и Таню Голицыных из России. Они несколько раз встречались со мной и делали все возможное, чтобы помочь, – снабжали меня книгами, документами и фотографиями, устраивали обсуждения и критиковали мою книгу в рукописи. Я в неоплатном долгу перед ними. Иван Голицын приглашал меня в свою мастерскую, чтобы рассказать о своей семье и показать предметы из личной коллекции; впоследствии я часто возвращался к его рассказам. Николай Трубецкой согласился встретиться и рассказать мне, что он знает о прошлом семей своих предков, и своими рассказами подсказал мне идеальное окончание этой книги. Его брат Михаил Трубецкой поделился многими семейными фотографиями и неопубликованными письмами своего деда и воспоминаниями своего отца. Все эти материалы оказались исключительно полезными при написании этой книги. Евдокия Шереметева, единственная внучка графа Павла Шереметева, несколько раз принимала меня и много рассказывала о своей семье. Я хотел бы также выразить свою признательность за щедрую помощь Александре Олсуфьевой, Элизабет Апраксин, Константину и Марианне Смирновым, Михаилу Катину-Ярцеву, Екатерине Лансере, Варваре, Николаю и Сергею Павлиновым.