Владимир Жуков - Сквозь пламя сражений

ДОБЛЕСТЬ И СЛАВА

Путь до Берлина был не близкий.

Он кровью полит и свинцом прошит.

Как витязи Отчизны, обелиски

Ракетами нацелились в зенит.

Штыки и звезды на святых могилах

И сыновей, и дочерей земли.

За отчий дом, за край родимый

Они в боях отважно полегли.

На всем пути, от Волги и до Эльбы

Гремела слава нашего бойца.

Никто другой на свете не сумел бы

Исполнить долг геройски до конца.

Его встречали в городах и селах,

Что изнывали под пятой врага.

Советский воин, храбрый и суровый,

Громил фашистов в ярости атак.

Родную землю отстоял и свято

Народу мир, свободу подарил,

Когда весною, в мае сорок пятом

Пал перед ним поверженный Берлин.

Уж заросли окопы в поле чистом

И тишина, как колокол, звенит.

Героев, охраняя, обелиски

Ракетами нацелились в зенит.

Где поднимались воины в атаки,

Весною, как знамя, полыхают маки…

ЭХ, ДОРОГИ ФРОНТОВЫЕ…

Для Александра Ивановича Шляшкина день 9 Мая – двойной праздник. Выстраданная в жестоких боях Победа и день рождения. В кругу родных и воинов-побратимов он отметил свое девяностолетие. Уроженец села Изнаир, что в Саратовской области, призванный на срочную службу Красную армию в ноябре 1936 года, он и не предполагал, что служба для него растянется до ноября 1945 года. Эти долгие девять лет вобрали в себя множество суровых испытаний, кровопролитных сражений, утрат и побед. Жизнь рядового солдата, часто попадавшего в самое пекло боев, в любой момент могла оборваться. Но, видимо, судьба оказалась милосердной к Александру Ивановичу. Возможно, еще и потому, что опыт, физическая закалка, отвага и рассудительность нередко выручали красноармейца.

–Поначалу я был призван на службу в одну из воинских частей в Абхазии, а потом перевели в белорусский город Житковичи, в полковую школу, – вспоминает Шляшкин.—

Занимался я охотно и успешно. По окончании школы меня оставили в качестве инструктора готовить молодое пополнение. Моя служба подходила к концу, и я собирался возвратиться домой, но объявили боевую тревогу. Оказался в составе 52-й дивизии, действовавшей против армии буржуазной Польши. Наши войска заняли часть ее территории. А вскоре произошла советско-финская война. Меня и других бойцов перебросили на остров Рыбачий.

Вскоре выяснилось, что многие красноармейцы не умеют ходить лыжах. А для меня это было привычным делом, поэтому в течение месяца вместе с прибывшими инструкторами занялись подготовкой, а затем совершили бросок в тыл врага. Бои были кровопролитными. Финны отчаянно сопротивлялись, но все же, их удалось одолеть. После решительного наступления и штурма знаменитая «линия Маннергейма» 13 марта сорокового года была взята. Из десяти бойцов моего отделения в живых остались лишь трое. Я получил тяжелое ранение и попал в госпиталь. К моменту выздоровления и выписки началась Вeликая Отечественная война…

Противник настойчиво приближался к Москве. Aлександр Иванович вместе с однополчанами, москвичами-ополченцами встал на защиту столицы. Отбивали атаки, удерживая оборону в районе Мытищи. Все были охвачены единым стремлением отстоять Москву, повторить подвиг двадцати восьми героев-панфиловцев. А когда советские войска под командованием генерала Георгия Константиновича Жукова разгромили и отбросили фашистов от столицы, Шляшкин и его однополчане были переведены в состав Северо-Кавказского фронта. Необходимо было любой ценой остановить врага на пути к нефтепромыслам Кавказа и Каспия.

В Таганроге на местном заводе Александр Иванович и другие красноармейцы, обладающие водительскими навыками, по приказу командира взяли мотоциклы. Сдерживая натиск превосходящего противника, с боями отходили к Ростову-на-Дону. Вблизи деревни Чалтры в одной из контратак Шляшкина ранило в ногу. Однажды в госпитале Новошахтинска появился офицер в морской форме.

–Тех, кто умеет водить транспорт и плавать, прошу записываться в морскую пехоту, – предложил он бойцам, залечившим раны и готовившимся к выписке. – Поедите в Орджоникидзе (ныне Владикавказ) получать технику.

–Запишите меня, – попросил Шляшкин. – И водить технику, и плавать я умею.

–Хорошо, – согласился офицер.

–Александр, не торопись, тебе еще две-три недели надо полежать, пока рана не заживет, —возразил военврач. – Еще успеешь попасть в пекло. Без тебя война не кончится.

–Не могу я лежать, когда враг топчет родную землю, – ответил Шляшкин. – К тому же в Орджоникидзе сейчас живут мать с сестрой. Почти семь лет не виделись, когда еще выпадет случай. Отпустите.