Владимир Жуков - Сквозь пламя сражений

Василий Александрович хорошо помнит те давние грозные события. На досуге он написал рассказ «Пять дней мая сорок второго года в жизни глухой деревни Новоалексеевки». Вот некоторые фрагменты из него: «Вечером 9 мая на двух машинах к нам в село приехали артиллеристы Красной Армии (в конце февраля 1942 года они уже стояли в Новоалексеевке). Особенно запомнил одного из них – высокого, плотного, рыжеволосого, родом из Тулы, по имени Саша. Он хорошо играл на нашем баяне.

В тот день была очень сильная артиллерийская канонада за Марфовкой. Когда я поинтересовался, что за стрельба, Саша ответил, что немцы высадили десант на Черном море, и наши войска его уничтожают. На закате артиллеристы уехали в Керчь. А грохот орудий все приближался. 11 мая, еще до рассвета, я уехал на занятия в МТС. Застал только одну сокурсницу Надю Гончак, больше из ребят никого не было. Мастерские оказались закрытыми. Позже встретил нашего преподавателя Целуйко.

–Что ты здесь делаешь?– удивился он.

–Приехал на занятия.

– Вася, какие могут быть занятия?! Наши войска отступают. С минуты на минуту налетит вражеская авиация.

Мы с Надей погрузили свои пожитки на велосипеды и покатили домой. Едва отъехали, как налетели «юнкерсы». От самолетов, словно капли, отделились бомбы. Одна из них упала на общежитие МТС. А ведь всего несколько минут назад мы с Надей были там!

В память Василия Александровича врезался и такой страшный эпизод. 13 мая, когда красноармейцы оставили село, он вместе с другими ребятами выводил из конюшни лошадей. И вдруг на низкой высоте появился самолет-рама. Сделал круг и исчез.

Когда ребята, напоив лошадей, рысью подъезжали к конюшне (Василий, справившись с работой, чуть раньше ушел домой) налетели «юнкерсы». Первая тройка самолетов стала бомбить конюшню, две другие – бегущих ребят и мужчин, а четвертая сбросила бомбы вблизи домов.

На местах взрывов образовались воронки до двух и более метров глубиной. Я побежал к конюшне и увидел ужасную картину. Дядя Федя Ковзал и его сын Вася были убиты в десяти метрах от балки, где собирались спрятаться. А Гриша Саенко не добежал метров трех до каменной стены своего двора. Осколки поразили Колю и Васю Демо. Тогда же погибли и двое взрослых мужчин – Павел Рыбалко и Иван Куприш. Конюшня была разрушена, везде лежали убитые и раненые лошади. Таким кровавым стало для жителей Новоалексеевки 13 мая сорок второго года.

Тогда Василий и его ровесники поклялись отомстить фашистам за своих земляков, за все беды и страдания. А сестра Шура, помогавшая строить укрепления, рыть окопы, выполнявшая задания по передаче секретных сведений нашим войскам, ради победы пожертвовала жизнью.

Уже после освобождения Крыма Василию Александровичу – одному из самых активных участников Мариентальской подпольной группы, которой руководила Александра Петровна Плотникова (Бауэр), за сбор ценной информации, позволившей советской авиации разгромить 23 августа 1942 года вражеские самолеты на Багеровском аэродроме; за помощь десантникам, в т. ч. за организацию побега военнопленных; за сбор трофейного оружия и его ремонт в кузнице; за побег (три раза) из плена и другие смелые действия были вручены медали «За отвагу», «За боевые заслуги», орден Отечественной войны I степени.

В послевоенные годы Костовский служил на флоте, успешно закончил вечернюю школу, а затем Ленинградскую военно-морскую медицинскую академию, проявил талант к научной работе. Ему предрекали карьеру ученого медицины, но судьба распорядилась по-своему. Ученых степеней и званий не снискал, зато приобрел почет и уважение за золотые руки хирурга.

Долгое время работал в медучреждениях Керчи, избавлял больных от недугов. Он – активист ветеранского движения, частый гость в школах, профтехучилищах и в других коллективах. С традиционных встреч с бывшими партизанами на маевках на Ангарском перевале возвращается одухотворенным, с энергией для добрых дел.

О ПОДПОЛЬЩИКАХ СТРИЖЕВСКИХ

На основе письма, поступившего от москвича Владимира Анатольевича Самарянова, в газете «Керченский рабочий» от 14 декабря 2004 года была опубликована статья «Отзовитесь, кто знает и помнит!». В ней В. Самарянов, в частности, вспоминал, что, будучи подростком, в качестве курьера передавал газеты подпольщикам, по его предположению, отцу и сыну Стрижевским, которые впоследствии были схвачены гестаповцами и после пыток погибли. Он не был уверен, были ли это Стрижевские, и поэтому просил помочь в установлении истины. Поведав факты о своей семье, отце и матери, других родственниках, он припомнил и о друзьях детства и юности в надежде, что они откликнутся.