Почему шведы настолько зациклены на самодостаточности и независимости? Почему такие радикальные социальные перемены, как государственная опека над детьми, разводы и секуляризм, широко прижились в Швеции?
«Я думаю, что здесь сыграл роль положительный опыт самообеспеченности, – пишет Даун. – Это понятие существовало с давних пор, но его конкретное воплощение стало возможным лишь после социальных реформ 1960-х. Перемены в обществе, такие как рост числа работающих женщин, совершенствование способов контроля над рождаемостью, ослабление влияния церкви и традиций, не оказывали столь серьезного влияния. Таким образом, можно сделать вывод о том, что для шведов и до 1960-х (а возможно, и задолго до них) была характерна большая эмоциональная отстраненность, чем во многих других странах мира».
В Швеции самодостаточность и автономия – все. Одолжения любого рода, эмоциональные, светские или материальные, неприемлемы. Шведы даже не любят оставлять без ответного жеста предложенную им выпивку.
«Многие шведы испытывают сильную потребность в независимости. Она может выражаться в желании быть в одиночестве, а также избегать быть обязанным», – пишет Эке Даун. В его книге цитируется исследование, в ходе которого 70 процентов шведов подтвердили, что смогли бы обходиться без друзей в течение долгого времени. На тот же вопрос дали положительный ответ лишь 41 процент прослывших нелюдимыми финнов, причем вдвое больше финнов сообщило, что будут огорчены и расстроены разлукой с друзьями.
«Я хочу быть одна» Греты Гарбо – не поза. Она действительно этого хотела.
Автономность шведов кажется мне более пассивной, чем та независимость, к которой стремятся американцы. Она нацелена не на достижение, не на собственный путь, не на стремление получить от жизни все. Шведская автономность – это возможность регулярно посещать дантиста, это право супругов проводить отпуск по отдельности и выбор меню в столовой для пенсионеров. Как пишут авторы «Викингов наших дней»: «Американцам нужна свобода делать, а шведам – свобода быть». Эндрю Браун уничижительно говорит об Улофе Пальме: «После его смерти осталась страна, где не было ни бедных, ни оснований для оптимизма». Иными словами, устранив социальные болячки, социал-демократическая партия подавила в своем народе мотивацию, амбиции и вдохновение.
«Это действительно самая суть, вы правы, – кивнул Берггрен, когда я высказал ему те же опасения по поводу скандинавской одинаковости (удушливый конформизм, и все в таком духе), что и в разговоре с Ричардом Уилкинсоном о Дании. – Это важно. Я думаю, что дело в конформизме. Намного проще быть оригиналом в обществе многообразия. Шведское мировоззрение не формировалось людьми, для которых важны индивидуальные ценности и т. п. Здесь господствует конформизм».
Итак, Швеция – не та страна, где могут процветать эксцентрики, чудаки, парадоксалисты и нонконформисты. Но есть огромная часть населения, для которой Швеция была и остается райским местом.
Права женщин были одним из ключевых моментов общественного переворота, который осуществили социал-демократы, а также важнейшим элементом их экономической стратегии. Правда, шведские женщины получили избирательные права позже, чем в других скандинавских странах (в 1921 году; финны любят напоминать соседям, что у них женщины выбирают с 1906 года). В принципе все страны региона имеют основания считаться флагманами феминизма. И все же комплекс законодательных мер в областях гендерного равноправия, детских дошкольных учреждений и позитивной дискриминации позволил Швеции занять ведущие позиции в этой сфере.
В течение нескольких лет в Швеции имелось отдельное Министерство гендерного равноправия, недавно вошедшее в состав Министерства образования. Оно курировало разработку законодательства, призванного покончить с дискриминацией на рабочих местах, обеспечивало занятость женщин и строго следило за тем, чтобы в рекламе чистящих и моющих средств не показывали дам с ведрами и швабрами.
Отчасти благодаря ему шведский отпуск по уходу за ребенком – один из самых щедрых в мире: родителям предоставляется в общей сложности шестнадцать месяцев с сохранением 80 процентов заработка. Их можно использовать по частям до достижения ребенком восьмилетнего возраста. Два месяца из шестнадцати предназначаются исключительно отцу. «Папин отпуск» был введен в 1995 году, и на сегодня его используют 85 процентов шведских отцов.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу