Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Всего по нашим, заведомо заниженным подсчетам, сословная учебная система духовенства выпустила в 1730-1800-е гг. не менее 70100 лиц с законченным и незаконченным средним и не менее 8500 — с законченным и незаконченным высшим образованием. Вычислить количество интеллигенции, вышедшей из духовного сословия в разночинцы, невозможно.

Наконец, ряд учебных заведений XVIII в. по фактическому составу их учеников и по статусу выпускников объединяются в систему как бы сословную, хотя официально сословных ограничений эта система некогда не имела. В нее входят медицинские школы, Академическая гимназия (1726), Академический (1747–1766) и Московский (1755) университеты, отчасти казенннокоштные гимназии в Москве (1755) и Казани (1758), Академия художеств (1757) и училище при ней (1764), Институт мещанских девиц (1765), Горное училище (1774), Педагогические (1779 и 1783) и Переводческая (1782) семинарии. Разночинцы составляли здесь почти 100 % контингента учащихся. За вычетом выпускников ИМУ, о которых не сохранилось данных, численность этого контингента приблизительно равна 6200 человекам (цифра занижена).

Необходимо особо подчеркнуть, что каждой из описанных систем — дворянской, духовной, разночинной — соответствовала специфическая направленность образования, обусловившая качественную неоднородность выпускников. Только в дворянских заведениях встречается отпечаток инициативы самого сословия, в то время как программа остальных формировалась исключительно правительством. Этим объясняется тот факт, что наиболее универсальная образовательная программа оказалась именно в дворянской системе в целом; в особенности в тех заведениях, открытие которых более всего связано с сословной дворянской инициативой: в СШКК и благородных пансионах. Абсолютное большинство предметов являлись здесь общеобразовательными. Неудивительно, что современники называли СШКК "Рыцарской академией". При корпусе была библиотека, сад, специально оборудованные кабинеты, типография, студия и галерея. К концу века в фондах библиотеки было до 10 тыс. книг на разных языках. Освоить программу целиком было, конечно, сложно, поэтому кадетам, при вступлении в предпоследний, четвертый "возраст" обучения, дозволялся выбор в соответствии с характером предполагаемой карьеры, но "не иначе, как по уважительным причинам".

Гуманитарным характером отличался, хотя и не в такой степени, Пажеский корпус. Отметим, что только в нем художественный перевод был предметом изучения.

Что касается двух других корпусов, они, преобразованные из, по существу, технических училищ со смешанным социальным составом, приобретя сословный характер, сохранили узкоспециальное назначение и направление. В особенности это относится к МШКК, где, кроме спецпредметов, преподавались лишь рисунок и фехтование. Таков был порядок, унаследованный от Морской академии. С 1765 г. были добавлены только танцы и иностранные языки, изучавшиеся раньше лишь факультативно. Несколько лучше было в АИШКК: здесь еще при Шувалове было введено изучение немецкого, положено начало библиотеке и музею, устроена типография. По проекту 1762 г. к спецпредметам был добавлен десяток общеобразовательных.

Особого внимания заслуживает образование, предполагавшееся в благородных пансионах. Судя по МБУП, оно было энциклопедическим. Помимо общеобразовательных предметов здесь преподавались философия, этика и "российский стиль". Обращает внимание набор изучаемых языков: немецкий, французский, английский, итальянский и русский, а также латынь либо греческий (по выбору). Эта языковая программа широко открывала двери в европейскую культуру.

Все же, до конца века ничего подобного СШКК по универсальности программы так и не было создано. Расширение программы МСГЛА (1775) вывело ее на качественно иной уровень, но не преодолело богословской специфики. Лишь отчасти приближались к СШКК по программе университеты, если иметь в виду предварительное гимназическое образование. Средние учебные заведения — гимназии, семинарии, училища — несмотря на гуманитарный, в целом, характер, также не идут в сравнение с "Рыцарской академией". Кроме того, подбор преподавателей в ней был наиболее тщательным.

Сказанное не означает, что, коль скоро такое заведение, как СЩКК было одно на всю Россию, удельный вес широкообразованного дворянства в массе интеллигенции того времени был невелик. Напротив, СШКК был не только лучшим, но и крупнейшим очагом просвещения. Его комплект в XVIII в. успел вырасти с 200 до 700 человек. За 70 лет функционирования, по нашим расчетам, через корпус прошло свыше 5500 дворян, что составляет более одной трети всего специально обученного за эти годы дворянства и свыше одной десятой всех лиц, вообще получивших за этот период относительно высокое образование. Был ли доступ в СШКК открыт дворянам всех состояний? Формально — да. Фактически, в корпус принимались только дети, предварительно обученные грамоте, что на деле было равнозначно денежному цензу. Кроме того, при поступлении проводился конкурс. Все это превращало корпус в учебное заведение для крупного и среднего дворянства.