Александр Севастьянов - Диктатура интеллигенции против утопии среднего класса

Любые попытки конструировать русскость по каким-то мистическим, провиденциальнным параметрам я категорически отвергаю. Говорить о некоей трансцедентной "русской идее", "русском великом предназначении", тем более пытаться навязать нам эту "идею", это "предназначение" — бессмысленно и безответственно. Изучая историю много лет, я пришел к твердому убеждению, что Бог, если он и есть, не вмешивается в жизнь народов. Мне не встречалось пока в истории ничего, что было бы невозможно объяснить материалистически. Смысл истории — вещь вполне интеллигибельная. Поэтому пусть мистики мистифицируют, а мы пойдем дальше.

Приходится слышать от некоторых лиц: мы люди русской культуры, русский язык нам родной и т. п. Конечно, все это нас во многом роднит и может на какое-то время создать иллюзию общности. Но вот оселок, на котором легко проверяются посторонние поклонники русской культуры: это история русского народа. Только тот, кто отождествляет себя с русским историческим прошлым, кто не смотрит на него свысока, а объективно объясняет и оправдывает его, со всей кровью и грязью, которая в нем есть, кто любит все победы и достижения русских и скорбит об их поражениях и неудачах, кто не отделяет себя от судьбы русских дедов и прадедов и намерен продолжать ее в будущее, — такой человек может сказать о себе: я русский.

И еще. Можно быть справедливейшим судьей, пока речь идет о посторонних людях. Но если судья начинает судить свою мать, своего сына по тем же законам, что и других, он заслуживает титула не справедливейшего судьи, а мерзейшего из мерзавцев. Ибо любовь есть величайшая несправедливость, абсолютное и немотивированное предпочтение кого-то одного — всем другим. И эта несправедливость куда выше любой справедливости, потому что только ей-то и жив человек. Так что, когда я слышу, как "человек русской культуры" на прекрасном русском языке судит и осуждает Россию и русских, щеголяя своей беспристрастностью, я понимаю: передо мной не русский человек.

Но главное, есть вещи неуловимые, но тем не менее реальные, которые роднят русского интеллигента и русского простолюдина: в них обнаруживается никем еще до конца не распознанный "национальный русский дух", наследственная память с доисторических времен. Ухватки, реакции, юмор, традиции, ценности, не такие, как у других народов, все то, что и на краю земли выдает нам соотечественника… Корень этой общности — в прошлом, в общей многовековой истории. Но, если историческое мышление присуще, в основном, интеллигенции, то ощущение русского духа, русского характера доступно всем русским.

Ну, а что касается тех компонентов русского самоощущения, которые даются знанием, а не интуицией, не инстинктом, — то есть изучением русской истории, русской культуры, то тут надо сказать следующее. Русский народ, сравнительно с теми же евреями, — еще очень молод, и далеко еще не так усвоил и осознал собственную историю, как евреи, армяне, некоторые другие древнейшие народы. Заботы об укреплении и развитии русского исторического сознания в массе русского народа, об очищении его от мифов — долг интеллигенции. Она должна отчетливо видеть, хорошо понимать и не забывать о том, что русская интеллигенция может существовать, развиваться и действовать лишь до тех пор, пока существует русская нация и русский народ как ее составляющая .

А они, в свою очередь, существуют, пока идентифицируют себя как русских.

Русской нации сегодня угрожает ряд опасностей. Скажу о некоторых.

Возможно, кто-то расширит мой список основных опасностей; я вижу их пять.

1. Во-первых, демографическая деградация.Об этой беде русского народа написано уже много, цифры и факты известны, хотя, может быть, не во всем объеме. Рождаемость ниже смертности, дефективные дети, безотцовщина, лидерство по абортам, рост сексуальных проблем, легализация гомосексуализма и т. д. — все это слишком яркие приметы. "Вымираем", — бьют тревогу многие мои коллеги, знающие ситуацию не по наслышке. Иссякла деревня — основной источник воспроизводства народа в традиционных обществах. А горожане эгоистичны и изнежены. Рецепт исправления ситуации здесь самый простой: рожать, рожать и рожать. Будучи отцом и воспитателем пятерых русских детей [13] Сегодня я уже отец шестерых детей (все от одной жены) и дед троих внуков. , я имею моральное право на такую рекомендацию и удостоверяю: лишних детей не бывает.