Сергей Алексашенко - Контрреволюция. Как строилась вертикаль власти в современной России и как это влияет на экономику

Столь прямое и четкое описание внешней угрозы, использованное для объяснения политических изменений в России, с тех пор будет неоднократно использоваться Путиным и его окружением. Эта внешняя угроза стала следствием виртуальной реальностью, в которую Кремль загнал себя после произошедшей в ноябре 2003 г. «революции роз» в Грузии, первой в череде «цветных революций» на постсоветском пространстве. Тогда под давлением уличных протестов действующий президент страны Эдуард Шеварднадзе ушел в отставку, а в результате выборов на его место пришел не скрывавший своих прозападных взглядов Михаил Саакашвили. Смена власти в Грузии привела к изменениям политики в отношении России администрации президента США Дж. Буша, которая отказалась от прагматичного сотрудничества в пользу «продвижения демократии» и стала постоянно критиковать Кремль за нарушения свободы слова и прав человека в стране.

Все вместе это вызвало серьезнейшие перемены в политических взглядах Владимира Путина. До этого он в целом продолжал внешнюю политику Бориса Ельцина, направленную на укрепление отношений со странами Запада, усиление сотрудничества в рамках «восьмерки», встраивания России в сообщество западных стран [152] Уже став действующим президентом, в марте 2000 г. Путин не исключал возможности вступления России в НАТО. . Открытая поддержка нового грузинского президента со стороны США и нарастающая критика внутренней политики Кремля сформировали у Путина ощущение, что главной целью внешней политики Запада стало его отстранение от власти. А поскольку смена власти в Грузии произошла под давлением легальной политической оппозиции, то любые успехи российской оппозиции в ходе выборов становились для Кремля главной угрозой стабильности режима.

Внутренний политический ландшафт откровенно не нравился российскому президенту. Сказанная после Беслана фраза о том, что «единая система власти еще не создана», не была случайной, она явно отражала его страхи и угрозы, которые ему виделись. Путина серьезно беспокоил тот факт, что Кремлю приходилось постоянно идти на существенные уступки в ходе губернаторских выборов и делиться властью с оппозицией или независимыми губернаторами, которые продолжали удерживать власть в регионах.

Большинство «политических тяжеловесов» ельцинской эпохи еще оставались на своих местах. Чтобы добиться их ухода, Кремлю приходилось платить огромные отступные. Губернатор Приморского края Наздратенко после согласия уйти из региональной политики [153] Наздратенко в очередной раз был избран губернатором Приморского края в декабре 1999 г., получив 70 % голосов избирателей. В феврале 2001 г. он ушел в отставку после телефонного звонка президента Путина, который позвонил Наздратенко, когда тот лежал в госпитале после сердечного приступа ( http://www.kommersant.ru/doc/167429 ). получил назначение на пост руководителя Госкомрыболовства. Старый знакомый Путина питерский губернатор Яковлев в обмен на досрочный уход в отставку в 2003 г. – который открыл дорогу к должности губернатора для Валентины Матвиенко, о чем Путин мечтал еще в 2000-м, – получил сначала (на восемь месяцев) пост вице-премьера российского правительства, потом (еще на полгода) пост представителя президента в Южном федеральном округе, а потом еще три года до ухода на пенсию был министром.

К власти в регионах продолжали приходить независимые политики, а выдвиженцы «Единой России» не добивались особых успехов. За четыре года, в 2001–2004 гг., в России прошло 69 кампаний по выборам руководителей регионов, при этом в 40 из них выиграли действующие губернаторы, а открытые сторонники «Единой России» [154] В 2001 г. – «Единство» плюс «Отечество – Вся Россия». победили лишь в девяти регионах. В ряде регионов губернаторами становились представители бизнеса, зачастую связанные с крупными олигархическими группами, что не могло не настораживать Кремль, всерьез рассматривавший возможность «олигархического мятежа» в России [155] Об этом Путин прямо скажет в ноябре 2004 г.: «В последнее время я с тревогой наблюдаю за процессом возрастающего влияния экономических групп и различных экономических кланов, за ростом их влияния на региональный уровень управления» ( http://kremlin.ru/events/president/transcripts/22690 ). . Одним словом, Кремль хорошо видел, что региональная власть в значительной мере оставалась ему неподконтрольной, что под рукой у губернаторов имеются значительные ресурсы и что шансы ставленников Кремля на победу в губернаторских выборах невысоки, и, значит, желанную «вертикаль власти» быстро построить не удается.