Марк Бойков - Вершители наших судеб. Трилогия измен

Поэтому будущий, коммунистический, способ производства представляется лишенным той обязательной принудительной занятости на предприятиях, которая, надо сказать, существовала в истории не всегда. Эту занятость ввел своей фабрично-заводской системой организации труда капитализм. А нормальный, подлинно научный социализм, обратившись к творческим дарованиям миллионов, призван уничтожить ее, превратив своих тружеников в свободно и гармонично развивающихся людей.

И это не фантастика. Вся история с первобытных времен показывает нам эту тенденцию в нарастании: производственное время сокращается, свободное – увеличивается, меняясь в соотношениях между собой.

Из этого, однако, не следует, будто трудовая деятельность вообще прекращается. Просто она меняет свою форму, и, соответственно, организацию. Каждая общественно-экономическая формация порождала, а затем имела опорой свой тип труженика. Социализм как первая фаза коммунизма порождает новатора в качестве опоры будущей, коммунистической цивилизации, для которого свободное творчество становится основным видом жизнедеятельности. В этом случае возникает вопрос о судьбе физического труда.

Последний не исчезает бесследно, а, наоборот, в еще большем объеме и на более содержательном уровне возрождается в… физической культуре и массовом спорте, как в специфически человеческих способах оздоровления людей, их гармонического и пластического совершенствования. Физический труд в старой форме, превращаясь в свою противоположность – из развивающего в угнетающий – вызывает ныне диспропорции в развитии, быстрый износ и старение человека и поэтому требует и приходит к своей исторической смене. Становясь в узкой, однобокой, механической форме принадлежностью машин, в новой, широкой и свободной, универсальной и творческой форме (какими собственно и могут быть физкультура и спорт) он продолжит историческую миссию физического труда и приведет человека к новому физическому прогрессу.

Если на заре человеческого общества творчество орудий породило физический труд, то у истоков новой цивилизации, уничтожая его в старой форме, одновременно возрождает в новой. Освобождение новатора с производства, сокращение занятости для остальных тружеников, а в последующем и их последующий исход за сферу производства предстанут нарастающей действительностью физического труда в этом новом качестве, более достойном человека. Следовательно, как интеллектуальный, духовный, так и физический облик его значительно преобразятся, определившись в новой гармонии. Поэтому не следует бояться пришествия коммунизма. Напротив, есть все основания торопить его.

Пришло время задать тот же вопрос, какой был задан ГОРБАЧЕВУ в № 13 «Московских новостей» 29 марта 1987 г. в письме о «РАСТАЯВШИХ ИЛЛЮЗИЯХ» десятерых подписантов разной политической направленности, обеспокоенных будущим страны. Вот они в лицах: В.Аксенов, В.Буковский, А. и О. Зиновьевы, Э.Кузнецов, Ю.Любимов, В.Максимов, Э.Неизвестный, Ю.Орлов, Л.Плющ. «Причем если одни из них, – сообщала газета, перепечатывая письмо из французской «Фигаро» – давно подвизались на антисоветском бизнесе, то другие не слишком демонстрировали свою враждебность к нашей стране и Советской власти».

Кстати, соотношение тех и других не очень-то изменилось и после, либо осталось за скобками. И те и другие сохраняли свои позиции. Авторы печатались, делали фильмы, поныне служат в информационном поле. Больше, однако, аукнулось стране нашей, чем подписантам, мечтавшим не столько о «времени оттепели», сколько о том дословно, «когда будет положен конец репрессиям, нищете, международному разбою».

То давнее письмо заканчивалось патетически: «Сегодня всем, даже глупцам, очевидно, что, если семидесятилетнее правление при помощи «самого передового учения» привело к краху одной из самых богатых стран на земле, то это учение ложно. И если, как признает Горбачев, не нашлось ни одного руководителя, который бы сумел заставить действовать это учение, может, уже пришло время попробовать что-нибудь другое?.. Вот в чем вопрос».

История умалчивает, кто был главным прокурором по социализму. Тем не менее, вопрос вины и ответственности за репрессии авторы письма превратили в вопрос исторического выбора народа. Поэтому вопрос сей встает и при Путине, закрепившем либеральный приговор стране вроде бы как окончательный.