Марк Бойков - Вершители наших судеб. Трилогия измен

Он трудится по однажды заведенному образцу, без конца повторяя одни и те же физические операции, тиражируя прошлое, воспроизводя исторически нисходящие формы труда. Он может, положим, выдать вдвое больше продукции, чем прежде. Но он соответственно вдвое больше при этом израсходует и себя и машину. Удвоенному выпуску продукции будет соответствовать удвоенная же затрата совокупной физической энергии. И то, что труженик выиграет на одном отрезке времени, он с неумолимостью закона проиграет на другом. Ибо соответственно износу сам будет чаще болеть, а его машина чаще ломаться и требовать возрастающего ремонта.

Такой труд не экономит энергию, не создает нового. Он обращен в прошлое. И чем более он старателен, тем более консервативен. Не случайно, что Программа КПСС представила движение к коммунизму как простое разрастание количественных показателей социализма, на что в самом деле только и способен традиционный физический труженик, но что никак не может быть положено в основание коммунизма, качественно новой ступени развития общества. Себестоимость такого движения чрезвычайно высока: она изматывает народ, лишает его радости, да и сам человек просто останавливается в своем развитии, ибо низведен до положения простой механической силы.

Теми же теоретическими пороками практически заражены и коммунисты новой волны. Их представления о социальной структуре общества неизменны со сталинских времен. И та же абсолютизация классовой борьбы (но – с кем?) и руководящей роли пролетариата (не по отношению ли – к интеллигенции?). Что же это за борьба, которая не кончается и ничего в обществе не меняется. Такая верность марксизму стоит в обратном отношении к историческому процессу. И именно это пугает, тревожит, а не какая-то там «диктатура», которой намеренно пугают народ охочие до власти «демократы».

Прошлого социализма действительно больше не будет – этого не хотят и сами коммунисты. Но опять-таки может не быть дальнейшего продвижения вперед. А без этого история будет топтаться на месте, накручивая нестабильность, колебания, беды, трагедии для простого человека, закрывая ему горизонт очередными митингующими лидерами. В такой ситуации недалеко до полного маразма и вырождения.

В действительности, когда общество катится к гибели, в нем уже вызрели силы, способные поднять его из разрухи и повести к новым горизонтам развития. Есть такая сила и у нас. Но ее не заметили ни коммунисты, продолжающие делать ставку на пролетариат, ни радикал-демократы, ставящие на искусственно возрождаемую буржуазию.

Сила эта – новаторы общественного производства. Рационализаторы и изобретатели – люди, применяющие высшие человеческие способности к производству, творческие . Это – люди, развивающие самоё субстанцию собственности, совершенствующие средства производства, поднимающие их на новый качественный уровень. Они воочию показывают, что быть собственником средств производства – значит не просто владеть ими, но непрестанно и активно развивать их, тем самым обеспечивая технический прогресс производству, повышая его производительность. Если все другие слои и группы населения выступают потребителями созданной и экспроприированной собственности, то новаторы (их к началу перестройки было зарегистрировано около 14 млн. человек) – ее созидателями, творцами. Их отношение к средствам производства революционно по сути своей: они закладывают будущность развития, меняют способ производства.

Исторически они выступают, следовательно, преемниками пролетариата. С тою лишь разницей, что на заре Советской власти средства производства представляли цель для экспроприации их в общественную собственность, теперь же – цель для их непрерывного развития. Социальная революция пролетариата, таким образом, оказывается прологом к новаторской революции масс. В свою очередь новаторское движение масс выступает наследником освободительной миссии пролетариата в своей исторической форме. Если рабочий класс боролся за освобождение трудящихся масс от социального гнета, то новаторы борются за такое же освобождение труда от физического гнета морально и физически устаревающих машин. Если пролетариат ставил задачу уничтожения классов, то новаторское движение решает задачу уничтожения социального разделения труда, пожизненной привязки человека к одному из видов трудовой деятельности.

Как отдельная, частная фигура, как умелец-самородок рационализатор и изобретатель появляются во все времена и у всех народов. Но как закономерное, массовое явление, как общественное движение, они предстают естественно-историческим приобретением социализма, движущей силой, ведущей непосредственно к коммунизму. Они трудятся на предприятии и дома, общеобязательным и самостоятельно-творческим порядком, преследуют не только личные, но и общественные цели. Они счастливы не тем, что берут, а тем, что отдают. Впервые, таким образом, появляется в истории сила, которая улучшает свое положение не перераспределением, как это делали другие, и не отчуждением (грабежом), как это делает новоявленная, по существу, криминальная наша буржуазия, а тем, что улучшает его для всех трудящихся. Но, по иронии судьбы, именно она более других настрадалась от командно-административной системы управления, от казарменного социализма. Поскольку ее искания и устремления не вписывались в плановое хозяйство, и усилия ее оставались либо невостребованными, либо натыкающимися на глухой отпор. Если же что-то и внедрялось, то лишь в русле плановых показателей. Это была самая заинтересованная в обновлении социализма сила. Заинтересованная не потребительски, а созидательно. Но когда идет дележ пирога, никто не вспоминает об его авторе. Люди грызутся за власть, за собственность, ничуть не обращая внимание на тех, на ком всё это держится.