Александр Яковлев - Выступления [Сборник]

А может, ты ошибаешься? Вдруг пройдет какое-то время, и власти это не понравится? Значит, ты побежишь по другим кустам и будешь искать пути к новым настроениям власти? Или уж совсем высохло все в душе, где теплилась совесть человека? А ведь умирающая совесть — это умирающая нация. Если потерять совестливое начало в жизни, то мало сказать, что мы заблудились. Это значит — мы умерли как люди. В этом вся проблема и вся трагедия.

Мы уже прожили под самодержавием тысячу лет. И все время у нас превалировали прямые, быстрые, силовые решения. Было только, заметьте, несколько моментов в истории, когда мы пытались вырваться на свободу.

В 1905 году появился Манифест 17 октября — фактически первая конституция России, объявившая политические свободы. И что? Мы испугались. Мы не услышали шелест новой страницы истории России. Начались смуты, уголовщина, столкновения, которые назвали почему-то революцией. Россия растерялась от свободы.

Второй момент — Февральская революция. Мирная, ненасильственная. Царь отрекся от престола. И что? Опять Россия растерялась. Поджоги, стрельба, уголовщина. В результате власть захватила ленинская группа экстремистов, объявившая террор добродетелью общества. Никто не защитил свободу. На защиту этой свободы Корнилов, Колчак, Деникин встали уже после, в Гражданскую войну…

В 1985 году начался переход от тоталитарного режима к свободному демократическому обществу. И что же мы видим сегодня? Коррупцию, доносительство, слив компромата, террор в разных формах. Опять мы растерялись.

Так сложилась история. Мы в России не боимся голода, не боимся войны. Но боимся свободы. Мы с ней не справляемся. Даже циничная фраза появилась: «Свобода не масло, на хлеб не намажешь». Так и хочется согласиться со словами великого поэта Федора Ивановича Тютчева, который говорил, что в российской истории до Петра I — сплошная панихида, а после Петра I — сплошное уголовное дело. Это он еще не знал о периоде ленинско-сталинском.

Нам вылезать из психологической трясины, видать, еще очень долго. В других государствах на это потребовалась смена трех-четырех поколений. Человека не очистишь от грязи силовыми методами. Только он сам может размышлять, выбирать, следовать соблазнам или отказываться от них. Очевидно, самоочищение не может быть просто автоматическим.

Власть может тормозить это самоочищение или помогать ему. Мы все время говорим об экономике. Не будет хорошей экономики, пока не будет хорошего образования, хорошего здравоохранения, высокой культуры, хорошей семьи. Эти четыре фактора и могут обеспечить базу для того, что люди создадут хорошую экономику, богатство. И, конечно, приоритеты деятельности самоуправленческой власти (я верю в самоуправление) должны быть определенными, направленными на помощь этому самоочищению.

Все кругом сейчас говорят о сильном государстве. А что такое — сильное государство? Государство сильно богатством и свободой человека. Для меня это значит, что Бельгия или Австрия — это сильные державы. А если государство демонстрирует ракеты, угрозы, претензии на имперскую власть, то извините, это от бессилия. Сильное государство предпочитает диалог. Пусть даже он будет длиться сотню или сотни лет.

Пора нам переходить все-таки от варварства к цивилизации. Мы делаем вид, что мы цивилизованные люди. Нет, мы варвары. Потому что мы убиваем друг друга. Вот кончим убивать, тогда можно сказать — да, мы теперь стали цивилизованными людьми. Путь к этому единственный — диалог цивилизаций.

И последний вопрос. Сегодня снова входит в обиход термин «пятая колонна», существует ли она? На мой взгляд, да. Она здравствует в чиновничестве, в фашистах, в коррупции власти, в чудовищной людской нетерпимости и властном авторитаризме. Что же касается инакомыслящих, то именно в них я вижу подлинных патриотов России, способных защитить завоеванные свободы.

Уважаемые дамы и господа!

Уважаемые коллеги!

Я искренне рад вашему приглашению и благодарен за него. Во время предварительных согласований я почувствовал, что мои уважаемые организаторы хотели бы услышать мою лекцию по-английски.

Однако я вынужден извиниться перед аудиторией, поскольку не смогу выполнить данное пожелание.

Во-первых, потому, что я уже 20 лет не практикую английский, а любой неродной язык, как вы знаете, подобен мороженому — он быстро тает. К сожалению, потребуется слишком много времени, чтобы вытащить из уголков памяти те или иные иностранные слова.