Вадим Гребенников - Перлюстрация. Перехват информации

В частности, в ноябре 1910 года П.Г. Курлов заметил, что адресуемые ему письма приходят «в очень плохо заклеенных конвертах», и поручил директору ДП Н.П. Зуеву обратиться к Фомину со следующей просьбой: «если письма его [Курлова] подвергаются перлюстрации», сделать так, чтобы «они не носили явных признаков вскрытия».

С.П. Белецкий 12 декабря 1913 года поручил сотруднику 00ДП С.П. Жабчинскому «переговорить по поводу небрежного наблюдаемого мною вскрытия моих писем». Жабчинский переговорил лично с Мардарьевым. Бывший вице-директор ДП С.Е. Виссарионов утверждал, что сам неоднократно замечал — «доставляемые [ему] письма подвергались вскрытию».

Московский градоначальник с января 1906-го по ноябрь 1907 года А. А. Рейнбот (Резвый) сообщил, что однажды ему позвонил старший цензор Московского почтамта В.М. Яблочков и извинился за то, что одно из писем к градоначальнику было повреждено при вскрытии.

А.А. Хвостов, занимавший пост министра внутренних дел в июле — сентябре 1916 года, говорил, что нашел среди перлюстрированных писем свои собственные, а также письма своего брата, сенатора А.А. Хвостова, обер-прокурору Синода А.Н. Волжину.

Общий штат сотрудников, непосредственно занимавшихся перлюстрацией, в начале XX века менялся незначительно. Если в 1908 году он составлял 39 человек, то в июле 1913 года -42 человека, а к концу 1916 года — 46 человек.

История службы перлюстрации императорской России закончилась в дни Второй российской революции, в конце февраля 1917 года, когда прошли последние операции по выемке и прочтению писем. Первое время после свержения режима цензоры по привычке еще приходили на службу, но указаний от нового правительства не было.

В Киеве по распоряжению старшего цензора К.Ф. Зиверта архив отдела цензуры, имевший отношение к перлюстрации, был уничтожен на основании соответствующего указания, полученного еще в 1905 году. О перлюстрации широко писала местная и центральная печать. Уже в марте в провинции новая революционная власть начала допросы чинов перлюстрации.

Первый раз следователь Чрезвычайной следственной комиссии, созданной Временным правительством, П.Г. Соловьев допросил М.Г. Мардарьева 19–20 июня 1917 года. Приказом по Министерству почт и телеграфов от 10 июля того же года цензура иностранных газет и журналов упразднялась, а 38 ее служащих с 16 марта были оставлены «за штатом».

Новый всплеск общественного интереса к теме перлюстрации последовал после свержения монархии в феврале 1917 года. Центральные и местные газеты писали о ЧК, рассказывали о деталях их устройства, приводили списки лиц, чья корреспонденция регулярно вскрывалась. Журнал «Былое» напечатал воспоминания бывшего начальника Киевского ГЖУ генерал-майора В.Д. Новицкого и бывшего цензора В.И. Кривоша.

25 октября 1917 года в результате очередного политического кризиса власть взяли большевики Российской социал-демократической рабочей партии (в дальнейшем — Коммунистическая партия). В первый момент они вообще не задумывались о проблемах политического контроля и сыска.

Выражением быстро изменявшегося подхода в условиях начинавшейся Гражданской войны стало создание 7 декабря 1917 года Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем (далее — ВЧК). Но еще несколько месяцев новая власть не уделяла серьезного внимания перлюстрации. Наоборот, 4 апреля 1918 года был принят декрет Совнаркома «О тайне почтовой переписки».

С лета 1918 года перлюстрация вошла в арсенал политического контроля с их стороны. Естественно, что новые руководители политического розыска обратились к опыту царской службы. В первой половине 1919 года для ВЧК В.Н. Зверевым, бывшим сотрудником Московского охранного отделения, был составлен секретный обзор «Перлюстрация корреспонденции при царизме и телефонные перехваты».

Перлюстрационная деятельность Российской империи практически без изменений перешла в качестве формы политического контроля в политический сыск Советской России. В декабре 1918 года в Московском военно-почтово-телеграфном контрольном бюро из 119 работников 47,9 % начинали службу в перлюстрации до ноября 1917 г., в том числе в отделе учета 100 %. Иностранными языками владело 91,6 % сотрудников. Более 20 сотрудников владели каждый от 4 до 7 языков.

Тем самым, профессионалы перлюстрации перешли в новое ведомство, что лишь подчеркивает значимость политического контроля для государства, готовность ради получения адекватной объективной информации поступиться в определенной мере идеологическими постулатами.