Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Тем не менее, постепенно, по вроде бы кажущимся по отдельности мелочам, я набирался опыта работы и собирал нужные мне сведения. Так, один американский инженер, занимающийся монтажом телефонных линий в Американском университете, как-то рассказал мне, что его компания получила оборудование, где была предусмотрена установка прослушивающих устройств для ЦРУ. Другой был техником резидентуры ЦРУ, услугами которого пользовалась американская разведка. Я убедил его передать мне за 100 долларов прослушивающий микрофон-«жучок», какими американцы пользовались для прослушивания персонала советского посольства.

«Я и Рем в течение трех лет кружились в Бейруте вокруг друг друга. Мне нравился Красильников, он был хороший парень, и мне было приятно с ним общаться. Начальство в ЦРУ считало это уникальным, почти невозможным случаем, когда он и я признались друг другу, кто мы есть на самом деле. Меня это ничуть не беспокоило. Мне было любопытно, уловлю ли я какие-нибудь признаки, что он проявляет к нам интерес, но абсолютно ничего не было. Поэтому я не делал ему никаких вербовочных предложений, хотя изо всех сил старался осложнить его разведывательную работу. В то же самое время всеми своими словами и действиями я давал ясно понять, что не потерплю каких-либо подходов с его стороны. Кажется, это его устраивало.

Я знал Черкашина как симпатичного молодого оперработника, но я с ним много не встречался, поскольку не хотел завязывать с ним более тесные отношения, которыми мог манипулировать Красильников. С Черкашиным все ограничивалось болтовней на нейтральные темы на приемах».

Хэвиленд Смит, резидент ЦРУ в Бейруте в 1966–1969 гг.

Американцы любили играть в боулинг в одном из клубов, расположенном в деловой части Бейрута. Для этих целей посольство США арендовывало клуб на весь день два раза в неделю. Клуб был бы идеальным местом для изучения и знакомства с представителями нашего «главного противника». Дело было «за малым» — как туда попадать в эти дни. Подавив в себе нежелание заниматься боулингом, который как вид спорта меня не привлекал, я напросился на встречу с владельцем клуба. Беседа прошла лучше, чем я ожидал. Когда я рассказал ему о моем страстном желании катать шары, хозяин сказал, что сам возьмется за мое обучение.

Я стал брать уроки несколько раз в неделю. Через некоторое время я уже делал такие успехи, что мой тренер решил меня выпустить в самостоятельное плавание. К моему внутреннему удовлетворению, он начал этот процесс, пригласив меня посмотреть, как играют американцы. Это позволило мне приобрести определенный опыт общения в неформальных ситуациях, что было полезно. К сожалению, как и в случае фиаско в качестве любителя современной западной музыки, увлечение боулингом ничего полезного не дало. Посетители клуба хорошо знали друг друга, имели общие интересы, держались группами, и чужак со стороны выглядел среди них неестественно. Посему этот способ завязывания интересных контактов развития также не получил.

Говоря откровенно, так называемый «свободный поиск» по популярным или злачным местам города требовал много усилий и времени, но был неэффективен и не давал желаемых результатов. Для ознакомительного периода командировки это было полезно, но когда со временем я начал приобретать связи и оперативные разработки, я все меньше времени проводил на улицах города.

Моими лучшими агентами были местные жители — ливанцы. Несмотря на проамериканскую позицию официальных кругов страны, многие ливанцы с симпатией относились к Советскому Союзу в значительной мере из-за поддержки Москвой некоторых арабских стран вроде Сирии, которые выступали против Израиля, а позже — и Египта, поддерживаемых Соединенными Штатами Америки. У меня были контакты в подразделении контрразведки ливанской армии, известном как Второе бюро, а позже — своя агентурная группа, в которой были и полицейские, и бизнесмены. Они, в свою очередь, приобретали своих агентов, большинство из которых никогда не догадывалось, что они работают на советскую разведку.

Скоро стало очевидным, что ЦРУ более агрессивно и целенаправленно занимается вербовочной работой, нежели мы. Одним из наиболее активных американских оперативников в Бейруте был Хэвиленд Смит. Талантливый, независимый и уверенный в себе, он часто показывался на приемах и других официальных мероприятиях советского посольства, где знакомился с его сотрудниками. Всем было ясно — да и сам Смит этого не скрывал, — что он являлся сотрудником ЦРУ. Я себе такого позволить не мог. Хотя я иногда тоже общался с американцем, его основным объектом интереса был Красильников. Вдвоем они часто встречались в городе, каждый стараясь получить от другого нужную ему информацию, выискивая слабые стороны собеседника, которые можно было бы использовать. Это был необычный поединок. Каждый уважал другого, и никто не предпринимал вербовочной попытки. Их отношения удивительным образом напоминали ситуацию, которая возникла гораздо позже между сотрудником ЦРУ и офицером КГБ в Вашингтоне.