Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Сейчас не вызывает сомнения одно обстоятельство: «Эвенджер» не мог быть среди сотрудников разведки, работавших по делу Эймса или допущенных к нему. Он мог получить сведения об Эймсе лишь каким-то косвенным образом. Например, в то время как к оперативным делам с грифом «сов. секретно» официально имели допуск только руководители управлений ПГУ и их заместители, на практике их подчиненные также имели к ним доступ — часто незаконным образом (доставка дел, регистрация и т. п.). Если сотрудник главка, выдавший Эймса и приведший ФБР к Хансену, не был среди должностных лиц, имевших официальное право работать с документами на этих агентов, все из которых, как я упомянул выше, оставались в России, он, очевидно, находился среди таких подчиненных. И тем не менее, в конце концов вина за утечку сведений об Эймсе и Хансене все равно лежит на высшем эшелоне руководства разведки, потому что по закону они несут полную ответственность за действия своих подчиненных, работу которых они должны контролировать.

Приведенный в книге Кесслера оперативный псевдоним «Эвенджер» (по-русски «Мститель») выбран не случайно. Он должен вызывать ассоциации с человеком, который считает себя оскорбленным или обиженным и думает об отмщении. Поскольку этот человек работал в разведке после падения Советского Союза, его действия не объяснялись идеологическими причинами, как это обычно пытаются представить на Западе. Возможно, этот человек за что-то был наказан, понижен в должности, наконец — уволен, то есть с ним, по его мнению, обошлись несправедливо. Руководство СВР, возможно, знает, кто он, но, очевидно, ничего пока предпринять не может, потому что он остается вне пределов досягаемости.

Что касается выданных сведений из оперативного дела Хансена, ФБР сознательно пошло на решение признать, что они были получены от их агента. Предоставив суду материалы, доказывающие виновность Хансена, где среди прочего были ссылки на его дело, американцы, очевидно, хотели показать СВР степень их осведомленности о деятельности российской разведки и довольно нагло продемонстрировать, что в состоянии получать любую интересующую их информацию из самого сердца разведывательного сообщества России. Тем не менее, источник этих сведений напрямую не называется и всячески маскируется, например, путем приписывания части переданных в суд сведений неким бдительным соседям Хансена или доблестным офицерам ФБР, рывшимся в помойках около его дома. Служба внешней разведки также знает, кто украл оперативное дело Хансена. Как сказал тот же Мейджор, это была своего рода «охранная грамота» для кого-то, пытавшегося выжить на обломках рухнувшего СССР. Найти этого человека довольно просто — достаточно проверить, кто из очень небольшого числа бывших сотрудников СВР, имевших доступ к делу Хансена, выехал из страны в США в период с ноября 2000 года.

Россия пока так и не поймала людей, выдавших самых ценных ее агентов. А в Соединенных Штатах пока так и не был найден и арестован по крайней мере еще один агент советской разведки — находящийся в гуще ЦРУ или ФБР «крот», который причастен к серьезным потерям американцев в 1985 году. Другими словами, среди американских спецслужб продолжает жить и работать еще один Эймс или Хансен. В своей книге бывший начальник отдела СССР и стран Восточной Европы М. Бирден называет его «четвертым кротом» после трех арестованных: Эдварда Ли Говарда, Олдрича Эймса и Роберта Хансена. В качестве одного из доказательств Бирден ссылается на разоблачение Сергея Бохана — работавшего в Афинах полковника ГРУ, который сумел избежать ловушки КГБ и не дал заманить себя в Москву. Вместо этого он сбежал в США в мае 1985 года перед тем, как Эймс передал нам список американских агентов ЦРУ в структуре советских спецслужб. Бирден также указывает на дело Леонида Полищука — сотрудника ПГУ в Лагосе, которого удалось вернуть домой под «легендой» необходимости оформления купленной по его просьбе квартиры в Москве. В качестве третьего доказательства правдоподобия своей версии Бирден приводит арест и смертный приговор в 1984 году сотруднику управления «Т» ПГУ Владимиру Ветрову, агенту французской разведки (оперативный псевдоним «Farewell»), указывая, что информация о его предательстве не могла идти от Говарда: он просто не мог располагать сведениями о предателях — сотрудниках ПГУ, работавших в третьих странах. Не могли ее также дать ни Эймс, ни Хансен, которые начали с нами сотрудничать уже после казни Ветрова.