Виктор Черкашин - В поисках агента. Записки офицера КГБ

Среди переданной агентом информации были сведения о масштабах усилий ФБР по вербовке агентов-двойников. Он снабжал нас документами, показывавшими, что известно ФБР о вербовочных операциях КГБ против ЦРУ, а также о работе советской разведки по добыче секретов США в области ядерного оружия. Мы также получали от Хансена материалы аналитических разработок ЦРУ и ФБР о деятельности КГБ, о бюджетных ассигнованиях Бюро на проведение контрразведывательных операций и др.

Среди раскрытых агентом операций ФБР были сведения о проводимом Бюро расследовании в отношении Феликса Блоха, директора отдела Канады и стран Европы Госдепартамента США. Блох в 1989 году попал под подозрение в шпионаже в пользу СССР после того, как получил телефонный звонок от работавшего в США нашего разведчика-нелегала Рейно Гикмана, которого выследило ЦРУ.

Когда через некоторое время Блох прилетел в Париж, французская контрразведка зафиксировала 14 мая 1989 года его встречу с Гикманом в отеле «Meurice»; спустя две недели их вместе видели в Брюсселе.

Хансену не нравился Блох, которого многие считали жестким и заносчивым. В одном из своих агентурных донесений он назвал госдеповца «комплексующим сукиным сыном». Однако, желая как-то защитить Гикмана, он дал нам знать о предпринятом Бюро расследовании в отношении этих двух лиц. Будучи нами предупрежден, Гикман вскоре покинул США, а затем оказался в Москве. Блох по каким-то причинам оставался определенное время неосведомленным о предпринятом по его делу разбирательстве ФБР.

Однажды утром в конце июня Блоху позвонил человек, назвавшийся Фердинандом Полем. Он сказал, что звонит по просьбе «Пьера, который в ближайшее время не сможет увидеть Блоха».

— Он заболел, — продолжил незнакомец, который затем добавил, что «подозревается заразное заболевание».

— Я беспокоюсь о Вас, — сказал звонивший перед тем, как повесить трубку. — Вы должны о себе теперь позаботиться.

Блох наконец понял, что ему угрожает опасность. «Пьером» назывался его оперативный контакт — Гикман.

Этот телефонный разговор был записан ФБР. Поняв, что о расследовании ему стало известно, чиновника в тот же день доставили в штаб-квартиру Бюро для допроса. Блох ни в чем не признался и на следующий день, как обычно, пришел на работу. После того, как его начали донимать и преследовать — сначала сотрудники ФБР, а затем, когда произошли «утечки», американская пресса, — он уволился из Государственного департамента США. В ходе расследования дела Блоха ФБР удалось установить, что дипломат «увлекался» нетрадиционными видами секса, а также что в период служебной загранкомандировки в качестве заместителя главы американской делегации в Вене он оплачивал услуги проститутки. Однако Бюро не удалось собрать достаточного количества улик против Блоха, чтобы его арестовать, и ему так и не было предъявлено никаких обвинений.

Я никогда не встречал Роберта Хансена и, хотя догадывался, что он работал в службе контрразведки ФБР, ничего не знал о нем до февраля 2001 года. Благодаря коллективным усилиям средств массовой информации американской публике был представлен человек, по своим характеристикам резко отличавшийся от того, с кем я имел дело. Я знал, что ФБР будет сознательно акцентировать негативные моменты его биографии и поведения, замалчивая положительные стороны личности Хансена. Типичным в этом отношении был доклад о его шпионской деятельности, подготовленный Министерством юстиции США, в котором Хансен характеризовался как ограниченный и посредственный оперработник.

Будучи ребенком, он испытывал жесткое и отчужденное отношение к себе со стороны отца — офицера полиции. В своем письме-донесении в СВР в марте 2000 года он, в частности, сообщал, что на него большое влияние оказала книга Кима Филби «Моя молчаливая война», в которой тот описывал историю своего сотрудничества с советской разведкой. Хансену было 24 года, когда книга была впервые опубликована в США (в 1968 году).

Хансен жил в спартанских условиях, носил дешевую одежду, несмотря на получаемые от нас деньги. По слухам, он критиковал коммунизм как общество безбожников и выступал против марксистских агитаторов, действовавших в США. По мнению Дэвида Мейджора, это частично объясняло успех его шпионской карьеры: он смог естественным образом разделить свою жизнь на непересекающиеся сектора — шпионя в пользу КГБ и одновременно (по крайней мере внешне) оставаясь набожным, преданным и строгим отцом шестерых детей.