Сергей Носов - Конспирация, или Тайная жизнь петербургских памятников-2

Поразительно, но, грезя об этой невероятной башне, заинтересованные лица даже не помышляли о Достоевском. Все получалось как бы само собой, без аллюзий на литературный источник [11].

Жаль, в полной мере осуществить проект не удалось. Было бы интересно. Фаллообразный объект пятиэтажной вышины вопреки обстоятельствам, человеческой логике и настроению горожан, словно по злому волшебству, все-таки вырос, образовался на земле, целованной раскаявшимся убийцей, но этим дело и ограничилось. Башня получилась непрезентабельной. Президенты к ней не съезжались. Договор не подписывали. Как-то привезли сюда актера Депардье. Побывав на Сенной, он сказал: «Большая фантасмагория».

Читатель вышеприведенного текста уже догадался, наверное, что это был не самый мой любимый памятник. Сколько бы я ни называл себя защитником всех памятников без исключения, все же некоторые, должен признаться, мне иногда не кажутся релевантными. Башню мира не любили все, весь город, включая его правительство, боявшееся в этом признаться.

Особенно угнетающее впечатление производила Башня зимой, когда рядом с ней появлялся гигантский Дед Мороз, самого что ни на есть зловещего облика, – один объект стоил другого, а вместе они создавали совершенно сюрреалистическую картину. Но и в другие времена года Башня раздражала горожан и видом своим, и своей неуместностью – да, именно неуместностью: она была препятствием для движения, о чем и предупреждали соответствующие дорожные знаки.

Лето 2010 года выдалось жарким. Не выдержав аномальной жары (такова официальная версия, не верить которой у нас нет оснований), стекло на панелях Башни треснуло в нескольких местах (ну, по крайней мере, в одном). Башня была демонтирована в ночь на 29 июля, причем с такой торопливостью, что в процессе демонтажа не только сбили светофор и повредили провод трамвайной линии, но, что всего важнее, сломали металлический каркас самой Башни. Этой ночью вопрос о возможной реставрации памятника закрыт был – практически. В течение последующих нескольких дней рабочие из бывших республик с помощью отбойных молотков сумели полностью раздолбить бетонное основание памятника. Авторы проекта во Франции пытались протестовать, но, увы, не судьба – Башня мира не подлежит восстановлению.

Чем-то этот объект меня от себя отвращал. Я к нему присматривался еще в пору написания первой книги о тайной жизни петербургских памятников, долго раздумывал, надо ли связываться с ним, и все во мне говорило, что нет, не моя это тема. Мне даже трудно объяснить, почему так был я предубежден против него. Вряд ли из-за своей фамилии. Скорее всего, потому, что Нос майора Ковалева на углу двух проспектов – Римского-Корсакова и Вознесенского – памятник, как ни крути, изначально бессмысленный, а объяснять его смысл и значение или, наоборот, оспаривать таковое – значит играть в чужую игру и ставить себя в ложное положение. Ведь сам же написал когда-то в комментариях к «Доске», замечательной поэме Геннадия Григорьева: «Не лучше ли было бы здесь увековечить память другого литературного героя – на этом месте извозчик задавил Мармеладова…» [12]Хотя, если по правде сказать, кенотаф Мармеладова, при всем моем уважении к Семену Захаровичу, смотрелся бы тут еще нелепее, так что Мармеладова, признаюсь, я упомянул тогда для красного словца и только. Что же до появления памятника Носу на этом месте, о тайных тому причинах мы можем узнать у Михаила Золотоносова, определившего оный Нос по разряду «концептуального реализма», – в своей книге «Бронзовый век» он пишет: «Хотя Гоголь и указал, что цирюльник Иван Яковлевич жил на Вознесенском пр. (но гораздо ближе к Исаакиевской пл., иначе бы попытался утопить нос не в Мойке, а в Екатерининском канале), памятник Носу выглядит неуместно на углу пр. Римского-Корсакова и Вознесенского – просто финансово-экономическая группа “Роско” <���…>, которая финансировала фестиваль “Золотой Остап” и создание объекта, арендовала помещение в этом здании. Здесь же находились офисы администрации фестиваля “Золотой Остап” <���…> и “Дом юмора и сатиры”» [13]. Ну вот, а вы говорите – Гоголь.

И потом, что это такое все-таки – памятник или все же доска мемориальная? И главное, чем бы объект ни являлся, чему же он посвящен все-таки? Да, конечно, предъявленный во всей своей полноценной объемности нос этот с раздутыми ноздрями не зря почитается как памятник. И памятник – Носу, гоголевскому персонажу. «НОС МАЙОРА КОВАЛЕВА» – написано на известняковой доске. Но с другой стороны, в основательном справочнике «Мемориальные доски Санкт-Петербурга» (1999) объект закономерно значится среди мемориальных досок, причем посвященных лично Гоголю – так и сказано в заголовке: «Гоголю Н. В. (Нос майора Ковалева)» [14]. То есть – автору «Носа», а не самому Носу доска (или памятник?). Гоголю – Нос.