Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Но тут к власти пришли коммунисты и быстренько со всем этим покончили. Уже в первые месяцы большевистской революции только в Москве были закрыты 200 богаделен, а их обитатели выброшены на улицу. В короткие сроки в стране были упразднены все общественные и частные благотворительные организации, их средства и имущество переданы в доход государства.

Официальная позиция властей в отношении благотворительности, доступно изложенная в Большой советской энциклопедии 1950 года, трактовала филантропию, как помощь, «лицемерно оказываемую представителями господствующих классов… некоторой части неимущего населения с целью обмана трудящихся и отвлечения их от классовой борьбы». «При социализме благотворительность не нужна, – указывалось в энциклопедии, – поскольку в обществе уничтожены нужда и нищета».

Иными словами, предполагалось, что всю социальную заботу о населении в СССР берет на себя государство. Те, кто застал эти золотые времена, вероятно, помнят кошмарные дома престарелых, плохо оснащенные больницы с облупившимися стенами палат, нищенскую деревню и довольно скудную городскую жизнь. В условиях социалистического хозяйства средств на социальные нужды хватало лишь на то, чтобы выживать, но не жить достойно. Таков был социализм с его утопической идеей заменить государственной заботой естественное человеческое стремление к взаимопомощи.

Что бы там ни говорил Маркс о капитализме, который, по его словам, ради прибыли способен на любую гадость и преступление, но именно самая капиталистическая страна на планете, Соединенные Штаты, преуспела больше других в делах благотворительных. Американцы превратили филантропию в гигантскую индустрию, в которой занято – вдумайтесь в эту цифру! – 10 % всей рабочей силы США, то есть более 11 миллионов человек. Это почти 1,5 миллиона организаций, которые, например, только в 2015 году [18] На момент написания книги были доступны данные не позднее 2015 года. собрали пожертвований на умопомрачительную сумму в 373,5 миллиарда долларов. Объем пожертвований столь велик, что благотворительность уже давно учитывается как составная часть ВВП, точнее сказать, это более 2 % валового внутреннего продукта Соединенных Штатов.

Ни в одной стране мира вы не увидите ничего подобного. Это впечатляет. Что ж, от самой богатой страны, наверное, следует ожидать и самой большой щедрости. А, кроме того, Америка как бы и родилась в традициях благотворительности. Точнее сказать, их привезли с собой первые английские колонисты. Конечно, первые поселенцы – а они, будем помнить, были истовыми пуританами – прежде всего собирали деньги на поддержание церкви. Но одновременно здесь складывались и традиции волонтерства, которое сегодня охватывает четверть взрослого населения Америки. Это – поразительная цифра – 65 миллионов человек. Вы увидите волонтеров в школах: одни помогают школьникам переходить дорогу, другие ведут детские кружки, третьи помогают учителям при проведении экскурсий. Вы встретите волонтеров в больницах, приютах и, конечно, там, где случаются природные или другие бедствия. Словом, повсюду.

Возможно, столь мощные традиции волонтерства коренятся в особенностях освоения континента. Нередко случалось, что преодолеть трудности, встававшие на пути колонистов, а позже и пионеров Дикого Запада, было возможно лишь коллективными усилиями. Возможно, с этим связана и удивительная способность американцев к самоорганизации. Но мне ближе наблюдения Алексиса Токвиля, французского мыслителя XIX века, автора знаменитой книги «О демократии в Америке». Восхищаясь масштабами благотворительности и волонтерства, глубокими традициями самоорганизации, Токвиль отмечал, что «американцы не полагаются ни на правительство, ни на аристократию или церковь. Они сами решают проблемы через свои добровольные объединения характерно демократическим путем – на основе благотворительности и волонтерства». В самом деле, на протяжении всей истории этой страны ее жители рассчитывали прежде всего на собственные силы и собственные ресурсы. Тем более что в первые десятилетия существования Соединенных Штатов, кроме себя, и полагаться-то было особо не на кого. Центральная власть в те времена была чрезвычайно слаба, как, собственно, и власти штатов и тем более власти местные.

Практика филантропии обращалась к лучшему, что есть в человеке, и, конечно, находила своих сторонников и пропагандистов. Одним из самых ярких и знаменитых идеологов филантропии был Бенджамин Франклин.