Михаил Таратута - Русские и американцы. Про них и про нас, таких разных

Что изменилось с тех пор? Мы видим сегодня немало женщин на высоких должностях в бизнесе. Да и на министерских постах в России женщин сегодня, конечно, прибавилось. Но доверяют им как бы женские, не основные посты – здравоохранение, социальное развитие, образование, избирком. Хотя есть и исключение – Эльвира Набиуллина в Центробанке. А вот женщина во главе Министерства обороны, МВД или ФСБ – такое даже представить себе трудно. Не говоря уже о женщине на посту президента, хотя на Западе и то, и другое, и третье уже давно стало обычным делом.

Подозреваю, что причина кроется в рудиментах патриархального отношения к женщинам среди мужской части населения. Мы сталкиваемся с ними повсюду. На работе: вы ведь замечали, что многие руководители с недоверием относятся к деловым качествам женщин и скорее будут продвигать по карьерной лестнице мужчин. В семье: разве редкость, когда в семьях существует жесткое разделение на мужскую и женскую работу, в смысле он – добытчик, она – хранительница очага. В реальной жизни это выливается в то, что готовка, уборка, покупки, уроки с детьми – все это ложится главным образом на женщин. А в результате женщина работает как бы в две смены – где-то за зарплату, потому что денег добытчика часто не хватает, а потом и дома. Хорошо еще, если добытчик в помощь жене вынесет мусор и заберет ребенка из школы. К слову, в Америке похожие традиции сохранились разве что среди самого старшего поколения. В большинстве случаев там существует минимальное разделение домашних дел на работу мужскую и женскую. Нередко американка с успехом может сама устранить засор в раковине, покосить траву или поменять электрическую розетку. Мужчины же – очень часто неплохие повара, с готовностью моют посуду и все такое. У нас, по моим наблюдениям, нечто похожее происходит пока только в молодых семьях. В большинстве остальных случаев – все как и в советские годы.

Но и вне семьи мы то и дело сталкиваемся с тем, против чего феминистки по всему свету яростно бьются уже не одно десятилетие. Это мужское отношение к женщинам как сексуальному трофею. Громкая и пока единственная вышедшая на публику история с сексуальными домогательствами депутата Леонида Слуцкого к трем журналисткам – яркий тому пример. Судя по опубликованной пленке и свидетельствам девушек, Слуцкому, видно, даже в голову не приходило, что девушкам могут быть неприятны его скабрезности и прикосновения. Он не видел в девушках личностей со своими правами, отношением и желаниями. Для него они были только сексуальными объектами, на которые он имел право в силу необычайной мощи своих вторичных половых признаков – высокого положения и материальных возможностей. Да даже просто по факту, что он – мужчина. Но самое поразительное, что на защиту Слуцкого стали коллеги-законодатели, как бы утверждая это его право. Была на этом торте и своя вишенка: среди защитников любвеобильного законодателя весьма громко раздавались голоса депутатов-женщин, как бы подтверждая нормальность домогательств.

История Слуцкого ярко характеризует состояние нашего общества. Она выросла в громкий скандал лишь потому, что он – человек заметный, к тому же по счастью была сделана документальная запись его непристойностей, а три девушки решились вынести пережитый стыд на публику. А еще потому, что у них в силу профессии был выход в информационное поле. Но сколько подобных безвестных историй происходит ежедневно и повсеместно?! А жертвы домогательств молчат – одни из опасений потерять работу, а значит, и средства к существованию, другие из стыда, третьи от безысходности, понимая, что в обществе они не встретят понимания.

Вполне возможно, что сексуальный скандал вокруг депутата Слуцкого станет для нашего общества столь же значимым событием, как и обвинения Аниты Хилл в адрес судьи Кларенса Томаса на слушаниях в Конгрессе, с которого 30 лет назад в Америке началось движение в защиту женского достоинства. Но будет очень печально, если оно выродится в свою карикатуру, как это сейчас происходит за океаном. Пока же мы видим, что Россия с трудом воспринимает культуру равноправия, у нас она находится в зародышевом состоянии, задушить который пытаются даже власти.

Не постигни Россию 100 лет назад несчастье большевистской революции, сегодня мы бы говорили о российской филантропии примерно в тех же словах, что и о филантропии европейской. Мы с благодарностью вспоминаем имена отечественных благотворителей прошлого – Третьякова, Мамонтова, Морозова, Бахрушина. Собственно, их были десятки – замечательных людей, которые щедро поддерживали искусство, образование, жертвовали на бедных и обездоленных. Как и повсюду в мире, у нас было принято подавать нищим, жертвовать на церковь, собирать всем миром средства на другие богоугодные дела. А начиная со времен правления Александра I, в России стало набирать силу и волонтерское движение. Словом, почти все, как у всех, разве что с небольшим запозданием.