Дэвид Гранн - Убийцы цветочной луны. Нефть. Деньги. Кровь

Поняв, что писатель из него никудышный, в 1958 году Уайт взял в соавторы Фрэда Гроува, автора романов-вестернов, который сам был наполовину осейдж и на момент взрыва дома Смитов еще мальчиком жил в Фэрфаксе. Это событие до сих пор не стерлось из его памяти. Пока Гроув работал над книгой, Уайт попросил его в письме, чтобы он писал от третьего лица. «Мне хотелось бы всячески избежать яканья, ибо многие сочли бы, что все события вертятся исключительно вокруг моей персоны, — пояснил он. — Если бы мне не помогали в работе отличные агенты, мы бы это не потянули. Ни в коем случае нельзя забывать также нашего шефа Дж. Эдгара Гувера, директора ФБР» [603] Уайт Гроуву, 10 августа 1959 года, NMSUL. .

В письме Гуверу Уайт спрашивал, не могло бы Бюро для подготовки книги предоставить ему некоторые архивные дела. Кроме того, просил написать краткое предисловие. «Надеюсь, я не требую от вас слишком многого, — писал Уайт. — Я верю, что для нас всех, кто и сейчас, и тогда кровно заинтересован в нашей выдающейся организации, Федеральном бюро расследований, это было бы очень ценным. В конце концов, и вы, и я — одни из немногих ныне здравствующих, кто стоял у ее истоков» [604] Уайт Гуверу, 20 марта 1958 года, FBI/FOIA. . В памятной записке для служебного пользования заместитель директора Бюро Клайд Толсон, многолетний коллега и товарищ Гувера, с которым, по слухам, шефа ФБР связывали едва ли не романтические отношения, писал: «Предоставить кое-какие материалы можно, но только ограниченно, то есть самые обычные» [605] M. A. Джонс Гордону Нису, 4 апреля 1958 года, FBI/FOIA. .

Постепенно Уайт начинал сдавать. Он страдал артритом, спотыкался при ходьбе, падал, что приводило к травмам. В сентябре 1959 года его жена говорила Гроуву: «Любая болезнь для него — катастрофа, они совершенно выводят его из себя. Мы все еще надеемся, что состояние его улучшится настолько, что он сможет в конце октября поехать в Даллас и принять участие во встрече бывших агентов ФБР» [606] Бесси Уайт Гроуву, 21 сентября 1959 года, NMSUL. . Даже в таком состоянии Уайт помогал работать над книгой до тех пор, пока рукопись не была завершена. В письме соавтору Уайт писал: «Надеюсь, что все счастье мира улыбнется нам в лице хорошего издателя». И добавил, что держит «пальцы скрещенными» [607] Том Уайт Гроуву, 4 января 1960 года, FBI/FOIA. . Однако издателям повествование показалось пресным и скучным, и хотя Гроув в итоге ввел в книгу элементы вымысла и снабдил ее эффектным названием «Годы страха», рассказ об этих событиях одного из главных действующих лиц так и не был опубликован. «Мне жаль, откровенно жаль сообщать вам в этом письме такого рода новости» [608] Дж. E. Уимс Гроуву, 28 июня 1963 года, NMSUL. , — писал один издатель.

11 февраля 1969 года Док умер в возрасте 84 лет на ранчо, где выросли все пятеро братьев и сестер. В письме Уайт сообщил бывшему шефу о печальном известии, добавив с тоской: «А теперь остался я один» [609] Уайт Гуверу, 15 февраля 1969 года, FBI/FOIA. . В октябре 1971-го он, очевидно, перенес апоплексический удар. Ему исполнилось 90 лет, и уже ничто не могло его спасти. Ранним утром 21 декабря он просто перестал дышать. Его друг сказал: «Он умер, как и жил, спокойно и с тихим достоинством» [610] Adams, Tom White, впостскриптуме. .

Один из сотрудников попросил Гувера написать вдове письмо с выражением соболезнования, подчеркнув, что в личном деле Уайта не было ничего, что могло бы «удержать от этого» [611] Специальный агент, глава местного отделения в Эль-Пасо Гуверу, 21 декабря 1971 года, FBI/FOIA. . Директор Бюро послал букет цветов, который положили на гроб, перед тем как опустить его в могилу.

На какое-то мгновение, прежде чем исчезнуть в тумане забвения, Уайт вновь удостоился похвал, как добросовестный агент, установивший истину зверских убийств индейцев. Через пару лет Бюро опубликовало несколько дел о дознаниях в округе Осейдж — необходимо было напомнить об этом общественности Америки. В этих и других исторических отчетах отсутствовал тем не менее решающий пункт, нечто такое, на что даже сам Уайт не обратил внимания. Эти события имели еще одно измерение — существовал куда более значительный и далеко идущий, куда более темный и страшный заговор, который Бюро так и не раскрыло.