Юрий Поляков - Быть русским в России

Я нисколько не умоляю роли Солженицына в нашей литературе и считаю, что «Один день Ивана Денисовича» (но не сумбурный «Архипелаг ГУЛАГ») должен быть рекомендован старшеклассникам. Но я против того, чтобы задним числом переписывать, спрямлять историю новейшей литературы, как это делает, например, «карамельная мифологесса» Л. Сараскина в монографии о Солженицыне. Да, я против того, чтобы классиков, достойных «бронзы многопудья», назначали в основном из тех, кто боролся против советской власти со вселенским размахом. В таком случае у молодых людей сложится иллюзия: кандидатом в памятники можно стать, только вдрызг поссорившись хотя бы на время со своей Родиной. А им надо бы объяснить как раз обратное: те наши выдающееся соотечественники, которые не выносили домашние ссоры и сор на трансатлантические сквозняки, достойны, как минимум, равного с диссидентами уважения и внимания со стороны общества и государства.

«Литературная газета», 2014

Давайте скажем прямо: на Украине началась гражданская война, новая Руина, которая зрела годами, если не веками. Это предрекали многие. Лет семь-восемь назад один из бывших руководителей УССР сказал мне в доверительной беседе: «Украина обречена на распад…» И вот началось. Обычно гражданскую войну представляют себе как чисто классовый конфликт, так нас учили при советской власти. Конечно, глядя на того же Коломойского, испытываешь классовую неприязнь, но не только… Гражданская война – это всегда клубок конфликтов, в том числе политических, этнических, религиозных, цивилизационных… Именно так и было при разрушении Российской империи.

Кто хоть раз смотрел по телевизору заседание Верховной рады, понимает: современная Украина – сплошной политический ералаш. Даже удивительно, что страна так долго продержалась. И лишь слепому не виден межплеменной конфликт на Украине: «западенцы», малороссы, русины и русские Юго-Востока – это совсем разные народы с различным этногенезом. Могут они жить в одном государстве? Наверное, могут, если дотошно соблюдаются права каждого этноса, как, например, в Бельгии, Швейцарии, Финляндии или России. Но первое, что сделала «майданутая» власть, – запретила русский язык. Зачем? А чтобы объяснить, кто теперь в доме хозяин. Но кто сказал, что именно «мовофоны» – хозяева на Украине? Это надо доказать. Вот и доказывают «коктейлями Молотова».

На Украине налицо также межконфессиональный конфликт, начавшийся не вчера, а давным-давно, когда католическая Европа, проиграв в открытом столкновении с «ортодоксами», пошла другим путём – униатским. Остриё нынешнего конфликта направлено против Московской православный церкви, всегда стоявшей за единство евразийского пространства. Не случайно во главе хунты – баптист, сайентолог, униаты, раскольники и бог ещё знает кто, судя по ухваткам и физиономиям. Кстати, в первом большевистском правительстве были даже сатанисты, «пострадавшие» позже от Сталина. Но это я так, к слову… Можно ли сохранить единство страны при межконфессиональном ожесточении? Видимо, можно – в двух случаях. Если конфессии будут сосуществовать в согласии во имя общих гуманитарных целей. Второй вариант: если одни политически подавят других, как в Северной Ирландии, где католики и протестанты живут в ненависти и насилии много веков. Кстати, марши и камлания правых («Кто не прыгнул, тот москаль!») очень напоминают марши оранжистов в Ольстере. То ли ещё будет, если «право-коричневые» победят и начнутся «марши ярошистов»!

Кроме того, на Украине жёсткий межцивилизационный конфликт. Говоря проще: то, что для одних алтарь, для других – плевательница. Для одних русский язык – основа самоидентификации, для других – «собачья москальская тарабарщина», а родной может быть только мова, которую за последние десятилетия искусственно изменили так, что Тарас Шевченко от изумления зарыдал бы. Помню, в советские годы, бывая на Украине и слушая радио, я, изучавший в вузе старославянский, понимал почти всё. Теперь я не понимаю почти ничего. Какой-то мовояз! Ни один язык не может за четверть века так сильно измениться, естественно развиваясь. Зачем это делалось? А вот зачем. Есть такое понятие – «конституирующий чужой». Народу, чтобы обособиться, надо кого-то себе противопоставить. Так, римляне называли кельтов варварами. Бар-бар-бар… Бормочут что-то, а непонятно. Славяне называли германцев «немцами». Мол, говорят что-то, а всё равно, как немые. Строя свою внезапную государственность, украинская, воспитанная на галицийской традиции элита не нашла ничего лучшего, как выбрать себе в качестве «конституирующего чужого» Россию. И это, когда половина населения или русские, или те, кто считает русский язык родным, что, в сущности, одно и то же. Можно заставить русских говорить по-украински? С помощью оружия можно. Но в Канаде почему-то никто не заставляет франкофонов перейти на английский. Понимают: страна сразу распадётся. А в Киеве не понимают.