Юрий Поляков - Быть русским в России

Вторая важнейшая традиция нашего театра – художественное исследование социально-нравственного состояния общества. Зрителю всегда была прежде всего интересна современная драматургия. Гоголь, Островский, Сухово-Кобылин, Чехов, Горький, Андреев, Булгаков, Розов, Вампилов… Все они были когда-то современниками зрителей и остроактуальными авторами. Сегодня же у нас есть театры, в том числе в Москве, где вообще нет современных пьес, ни одной. В других они есть, но идут в подвалах и на чердаках, что, наверное, к лучшему, так как принадлежат к той ветви литературы, о которой я уже говорил и которая усердно старается увязать наш гимн с фекалиями.

А «Золотая маска»? – спросите вы. Вот она-то, превратившись в закрытый орден «самовыраженцев», долгие годы скрывала от российского зрителя современную нашу драматургию куда надёжнее, чем железная маска лицо несчастного дофина. Новизну в искусстве диктует лишь новый смысл, навязывать публике бессмысленную новизну – то же самое, что кормить младенца силиконом вместо грудного молока. Я, как председатель Общественного совета, полностью поддерживаю выход Минкультуры из этого проекта, который в его нынешнем состоянии губит отечественный театр.

Возвращаясь к разговору о нашей многонациональной общности, хочу обратить ваше внимание на то, что в столице России практически не идут пьесы национальных авторов. Почему? Вроде государство предусмотрело, создало Театр Наций, щедро его финансирует, однако национальным духом там и не пахнет. Увы, нелегко впрячь трепетную лань эгоистического таланта в бронированную государственную телегу! Плохо у нас и с пьесами о русской истории. Министерство культуры провело конкурс к 250-летию великого историка Карамзина, нашлись любопытные работы, но театры как-то не заинтересовались. Зачем, в самом деле, рассказывать со сцены о судьбах Невского, Потёмкина, маршала Жукова? Эксперты «Золотой маски» на корню забракуют.

Я заканчиваю своё выступление с грустным чувством. Неделю назад с вежливой отстранённостью провели торжества по случаю 100-летия комсомола. Странно, ведь почти все нынешние чиновники высшего звена состояли в ВЛКСМ, иные трудились на высоких должностях. Чего стесняться-то? 29 октября с этого года могло бы стать у нас Всероссийским днём молодёжи. Комсомол своей грандиозной работой на благо Отечества это заслужил. Нет, не отважились. Сегодня 7 ноября. Для моего поколения эта дата останется навек красным днём календаря. Честно говоря, в прошлом году, когда исполнилось 100 лет Великой революции, я надеялся, что произойдёт символическое примирение красных и белых, и День народного единства превратится в Дни народного единства, как раз с 4 по 7 ноября. Не превратился, не решились, хотя большинство народа это оценило бы. К сожалению, воспалённый либеральный аппендикс порой определяет у нас самочувствие всего государственного организма. А ведь единство нашей державе, теснимой ныне со всех сторон, ох, как необходимо! Конечно, России помогают Бог и Богородица. Но и Богу с Богородицей тоже иногда надо помогать…

К нашей странной жизни привыкаешь как к отделению травматологии, куда угодил, поскользнувшись на мокрой московской панели. Полежишь день-другой на больничной койке и уже не видишь ничего странного в том, что у соседа справа нога на вытяжке торчит, как бушприт, а слева стонет мужик, замурованный в гипс по самые брови. Поясница у него, видите ли, чешется. Потом выпишешься, через пару месяцев зайдёшь на контрольный осмотр, вручишь доктору-кудеснику коньяк, заглянешь мимоходом в свою былую палату и обомлеешь: боже ты мой, что за мрачный вернисаж увечий, переломов, смещений и травм, едва совместимых с жизнью!

Примерно то же самое бывает со мной, когда на отдыхе или из-за срочной литературной работы я долго не смотрю телевизор, не залезаю в Интернет, не припадаю ухом к какому-нибудь охальному радиоэху, а потом возвращаюсь в отражённую реальность наших СМИ. «Нет, не может быть! И я здесь живу?! Паноптикум! Вот бывшего главу государственной корпорации «Росгидро» Е. Дода, топ-менеджера, можно сказать, с детства, взяли за то, что выписал себе лишние 73 миллиона рублей премии. Ему по закону полагалось 280 миллионов, а он себе накинул – пожадничал. И весь эфир, все телекомментаторы, начиная с Дмитрия Киселёва, виртуоза гневных эфирных рукоплесканий, вскипели: «Кошмар! 73 миллиона, это же миллион евро!» Минуточку, коллеги, сначала объясните мне: откуда у главы, по сути, гос-структуры такая премия – 280 миллионов помимо зарплаты? Он что, своим телом брешь в плотине закрыл и спас спящий город от потопа? Но даже за такой подвиг не многовато ли? Вон вдове погибшего лётчика-героя на всё про всё, включая компенсацию невосполнимой утраты, в сто раз меньше дали. А ведь у нас не один такой Дод! И если сравнить доходы разных «додов» и «додиков» со средней зарплатой по стране, то, как поётся в романсе, «оружия ищет рука». Если б защитники Москвы зимой 1941-го узнали про то, что у наркома, скажем, тяжёлой промышленности зарплата в тысячу раз больше, чем у рабочего или инженера, история могла пойти другим путём. Патриотизм патриотизмом, а классовой обиды ещё никто не отменял. Изумляет отвага нашего президента, который принял вызов оборзевшего Запада, имея в тылу такую засаду, такую социальную западню!