Юрий Сторчак - Русский фактор

Как цивилизационному явлению Европе ближе находящиеся на другом материке США даже без их гегемонии, чем расположенная рядом с ней Россия. Значимость Соединенных Штатов Америки в качестве продукта европейской заморской колонизации влиятельнее географического соседства. Как единое и сильное государство Россия впервые стала противостоять Европе в конце ХV века. По времени это совпало со стартом процесса европейской колониальной экспансии. В тот же исторический период Европа столкнулась с Османской Турцией. С тех пор Турция и Россия рассматривались европейцами в качестве цивилизационно чуждых им военных империй, одновременно каждая по своей части являвшаяся потомком Византийской империи. Исторически и Турция, и Россия — евразийские государства-империи, интересы которых редко совпадали друг с другом. Трансформация Турции в 1922 году и России в 1992 году не превратила эти страны в национальные государства европейского типа.

Участие России в делах Европы со времен Петра I европейцы считали досадным и нежелательным явлением. Побочной стороной российских активностей там становились идеи выдавливания России из Европы. Парадоксальный, с позиций полярных точек зрения на него, проект «Большая Европа» означает или большее вовлечение России в европейские дела, начиная с экономической интеграции на кооперационной основе, или вытеснение РФ из Европы лишением ее политической субъектности. Противоположные цели, поставленные сторонам авторами проекта «Большая Европа», определили его внешнее крушение, хотя, избавившись от риторики партнерства, он продолжается.

Понятие «Большая Европа» в варианте от Атлантики до Урала, в случае отказа от «отжившей идеологии на Востоке», впервые ввел в политический лексикон президент Франции Шарль де Голль во время своего исторического визита в ФРГ в сентябре 1962 года.

«Придет время, когда мы будем строить Европу вместе с Советским Союзом».

Шарль де Голль, генерал, основатель и первый президент Пятой республики (в частном разъяснении послу СССР во Франции Сергею Виноградову, январь 1963 г.)

За четверть века до перестройки в Советском Союзе де Голль, по-видимому, случайно предвосхитил движение мысли его элиты. В подтексте проекта президента Франции было отстранение от европейских дел американцев, ставших гегемонами в послевоенной Европе.

Время «Большой Европы», как казалось, «пришло» в 1985 году, вместе с новым генеральным секретарем ЦК КПСС Михаилом Горбачевым.

«Мы живем в одном доме, хотя одни входят в этот дом из одного подъезда, другие — из другого подъезда. Нам нужно сотрудничать и налаживать коммуникации в этом доме».

Михаил Сергеевич Горбачев, Генеральный секретарь ЦК КПСС в 1985–1991 гг., Председатель Президиума Верховного Совета СССР в 1988–1989 гг., первый председатель Верховного Совета СССР в 1989–1990 гг., Президент СССР в 1990–1991 гг. (отвечая на вопрос тележурналистов во время своего первого визита во Францию в статусе главы СССР)

Эта образность привела к сносу Берлинской стены в европейском доме.

С подачи Михаила Горбачева в политический лексикон вошло понятие «европейский дом от Лиссабона до Владивостока». Под этим лозунгом советское руководство одновременно согласилось на объединение Германии, западной и восточных частей Европы, а также расчленение СССР. Его элита обменяла этот процесс на приватизацию государственной собственности с намерением легализовать ее и свой новый статус в Европе.

РФ избавилась от своих окраин, но не для того, чтобы стать национальным государством. Происходящее сопровождалось разрушением экономики с приспособлением ее остатков в экспортном ядре для экономики Европы. Энергетический проект СССР — ФРГ «Газ в обмен на трубы» экономически опередил ключевое политическое решение Москвы на два десятилетия. То, что в проект «Большая Европа» Россия вступила ослабленной, вселяло в ее партнеров надежду на эффективное продвижения своего собственного его понимания.

Осуществив ликвидацию СССР, российская постсоветская элита внешне представила подписанные РФ с конца 1990-х годов документы о сотрудничестве с ЕС и НАТО фактом, означающим вступление России в Совет Европы и старт реализации проекта «Большая Европа», но сразу отказалась от перспективы прямой интеграции со вступлением Российской Федерации в Евросоюз. Вместо этого была сделана ставка на углубление отношений стратегического партнерства и движение в направлении формирования «общих пространств»: экономического, безопасности, науки, образования и правосудия. С этой целью были разработаны «дорожные карты» формирования «Большой Европы». В 2001 году председатель Еврокомиссии Романо Проди предложил ЕС и РФ создать Общее европейское экономическое пространство. Однако без действующего Соглашения о зоне свободной торговли это осталось лишь декларацией. Взаимные экономические барьеры продолжили существовать. В ЕС — это особая политика в энергетической сфере, с 2011 года — в соответствии с третьим энергопакетом. В свою очередь, РФ даже после вступления во Всемирную торговую организацию (ВТО) не намерена ликвидировать защитные барьеры на пути европейских товаров, не допускает транснациональные компании (ТНК) на их условиях к своим недрам.