Юрий Сторчак - Русский фактор

Продолжение накопления в мире кризисных ситуаций, дальнейшая фрагментация пространства его безопасности и развития, уход от назревших решений, преследование сиюминутных интересов и целей способно привести к трагическим последствиям огромного масштаба.

«Люди, ведущие разговоры в таком духе, игнорируют силы, которые все время трудятся, без лишних слов, но неуклонно стремятся к миру. Происходит пробуждение того свободного, филантропического духа… который заставляет людей любой профессии и положения работать не столько ради какой-либо материальной выгоды или вознаграждения — хотя рассудок может внушать и это, сколько главным образом ради успеха, ради удовольствия его достижения и ради благ, которые они, возможно, смогут дать своим соотечественникам».

Никола Тесла, изобретатель и популяризатор науки (отвечая в сентябре 1900 года пессимистам, предрекавшим войны и катаклизмы, в том числе связанные с технологическим прогрессом)

Анализ побед и поражений позволяет выявлять ошибки, исторические закономерности, прогнозировать будущее. При этом профессиональным является использование специальных методик и методологий аналитических и вычислительных аппаратов.

Россия просыпается и разворачивается в глобальной геополитике, решает для себя вопросы о том, что и как необходимо делать, когда и в какой последовательности.

Комплексный и интегрированный подход во внешней политике создает единый порыв, позволяет спокойно и доходчиво объяснить перспективы партнерам и заинтересованным лицам и организациям. Успешность страны определяется тенденциями и индексами ее развития. При этом возникает и существует огромное количество вопросов о том, почему что-то получается, а что-то нет. В любом деле, если заниматься им профессионально, необходимо видеть массу специфических вопросов, многое необходимо знать и понимать, иметь в виду, делая те или иные прогнозы и принимая ответственные решения. Наивность и необразованность могут дорого обходиться и создавать проблемы на годы и десятилетия. Ценным является умение работать в командах, правильно распределять обязанности и зоны ответственности.

В философском смысле Россия традиционно отстает от «передовой Европы». Чешский социолог и первый президент Чехословацкой Республики Томаш Гарриг Масарик рассматривал Россию как «детство Европы». Россия не чужда ей, но представляет собой более раннюю эпоху ее развития. В начале XXI столетия РФ одновременно и Европа в культурно-историческом смысле, и не-Европа в смысле не-EC. Россия параллельно отстает и развивается не как Евросоюз — в направлении становления национального государства. В этом она ближе к США, чем Европе. «Век идеологий» завершился и для России. В конце XX века она стала последней европейской державой, переставшей быть империей (при всей уникальности Российской империи, ее непохожести на империи морских держав). В США это восприняли как выбывание России из гонки за их лидерством. Одновременно произошла экономизация политики России и началась ее демилитаризация.

Близкие понятия «великая держава» и «империя» не являются синонимичными. Обширная сложносоставная империя по определению является великой державой. США такие, но об их империи можно говорить как о феномене гегемонии, доминирования, системе международного лидерства. Россия, утратив империю советского образца, сохранила геополитическую, демографическую, экономическую, военную и культурную основу великой самодостаточной суверенной державы.

В начале XXI века «великой державе» необходим потенциал, обеспечивающий возможность эффективного воздействия на других игроков, способность самостоятельно принимать стратегические решения, сохраняя собственную устойчивость к внешнему воздействию. Несмотря на все различия политических систем США и КНР, они обладают ею в высокой степени. На противоположном конце «спектра суверенности» находятся государства, назначения министров и глав правительств которых иногда согласовываются с внешними покровителями.

В 2012 году Владимир Путин как Президент РФ поставил одной из главных целей своей внутренней политики политическую суверенизацию России. Она вышла из ряда часто финансово выгодных для себя соглашений, в которых иностранцы, прежде всего США, выступали в качестве доноров, а российская сторона — получателей зарубежной помощи.