Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

В. то же время Вашингтон был обеспокоен заявлением президента Франции Ж. Ширака на Генеральной Ассамблее Ассоциации Североатлантического договора в Страсбурге о том, что для Европейского союза пришло время создать соответствующие институты и военные силы, которые позволили бы ему действовать в случае необходимости как вместе с НАТО, так и самостоятельно. По его словам, «Европейский союз должен иметь оборонный механизм, чтобы выполнить свои обязательства и действовать в пользу сбалансированного, многополярного мира при уважении прав человека».

Так, «Нью-Йорк таймс» 12 октября писала в статье из Брюсселя под заголовком «США возражают против новой военной структуры в Европе» о разногласиях между США и их союзниками в Европе по поводу будущей роли европейских армий в урегулировании каких-либо конфликтов на Европейском континенте. «План по созданию оборонительной структуры в Европейском союзе, в который входят 15 государств, вызывает опасения у американских гражданских и военных официальных лиц в НАТО, утверждающих, что нет необходимости в создании дублирующих структур».

Далеко не все в Европе, готовы были признать американскую концепцию установления однополярного порядка в мире и беспрекословно выполнять установки Вашингтона. О позиции Франции сказано выше. Из других заявлений наибольшее внимание привлекало к себе, пожалуй, мнение бывшего президента ФРГ Рихарда фон Вайцзеккера, принявшего участие во встрече «Бергедорфского кружка». Автору книги запомнился самый существенный вывод из его выступления: «Подчас мы недооцениваем внутреннюю силу русских… Западные страны переоценивают себя — в особенности Америка. Наращивание ресурсов Европейского союза и России, приведение их во взаимодействие — вот в чем будет состоять интерес Германии и России в ближайшие два-три десятилетия». Впервые западный представитель такого ранга, как экс-президент ФРГ, заявил, что принятие стран Балтии в НАТО не будет служить делу мира.

Противоречивые комментарии давались итогам Стамбульского совещания ОБСЕ. По одним оценкам, Запад вызывал Россию «на ковер», по другим — она показала, что для роли третьеразрядной страны не подходит. Что там произошло в действительности?

Сам факт поездки Б. Ельцина, как бы к президенту ни относились различные политические силы в России, на саммит ОБСЕ в Стамбуле и его выдержанное в принципиальных тонах выступление там стало важным для России. Невозможность участия Б. Ельцина во встрече по состоянию здоровья, к чему шло дело до самого последнего момента, имела бы долгосрочные негативные последствия. На Западе после агрессии в Косово и особенно с началом антитеррористической операции в Чечне вновь подули ветры «холодной войны», развертывался новый виток гонки вооружений (утверждение беспрецедентно больших военных бюджетов, подготовка США к созданию «ограниченной» национальной системы ПРО в США, отказ сената ратифицировать Договор о всеобъемлющем запрете ядерных испытаний), раздавались голоса в пользу «паузы» в отношениях, изоляции России, применения экономических санкций.

В этих условиях проявление хотя бы ограниченной дееспособности российского президента (именно ею объяснялся в первую очередь его отъезд из Стамбула после первого дня работы саммита) играло существенную роль. Б. Ельцин по сравнению с другими главами 54 государств — участников ОБСЕ являлся политическим «долгожителем», с эмоциональным настроем которого нельзя было не считаться. О нем в США и Европе подчас говорили с неприкрытой издевкой, но его же там и побаивались.

Утверждения российских официальных лиц и ряда отечественных СМИ о том, что Б. Клинтон в Стамбуле «фактически поддержал» Б. Ельцина, были явно преувеличенными. Президент США лишь несколько смягчил риторику обвинений в адрес России по поводу чеченских событий, призвал своих западных коллег «войти в положение» Б. Ельцина, обещал содействие в поисках политического урегулирования.

Здесь крылся глубокий смысл.

В США пришли к выводу, что многие на Западе, да и в самом Вашингтоне, недооценивали политическое чутье президента и, главное, широкую общественную поддержку в России акции в Чечне. «Перегнуть палку» в нажиме на Россию в этих условиях означало бы резкое усиление антизападных настроений у населения страны и возрождение «имперских амбиций», которых на Западе так боятся.

Вашингтон счел тактически выгодным отдать непосредственно на стамбульском форуме первую скрипку в оркестре упреков в адрес России по поводу «непропорционального» реагирования на вылазки террористов, чрезмерных жертв среди мирного населения и страданиях беженцев своим европейским союзникам, в частности Германии, Франции, Великобритании, Норвегии. Так, Г. Шредер заявил, что Россия подрывает доверие к принципам ОБСЕ. Ж. Ширак назвал чеченскую операцию трагической ошибкой. Министр иностранных дел Великобритании Р. Кук подчеркнул, что война лишь усиливает терроризм. Председательствовавший в ОБСЕ норвежец К. Воллебек напирал на необходимость посредничества этой организации в поисках политического решения.