Вагиф Гусейнов - От Ельцина к…? Война компроматов

Накануне совещания, 4 ноября, комитет министров Совета Европы одобрил Конвенцию по борьбе с коррупцией, которая, по их мнению, должна стать еще одним инструментом в борьбе против преступности на Европейском континенте.

Несколько раньше главы государств и правительств стран — членов Совета Европы на саммите 10–11 октября 1997 года в Страсбурге высказали озабоченность размахом организованной преступности, которая в первую очередь охватила государства Центральной и Восточной Европы, Россию и республики бывшего СССР. Указав на опасность этого явления, они высказались за принятие конкретных мер в данной области.

5 ноября 1998 директор ФСБ В. Путин заявил в Госдуме, что «ФСБ действительно располагает оперативными данными о фактах коррупции в разных органах власти», однако отметил, что эти оперативные данные не могут быть положены в основу обвинения. «Мы твердо придерживаемся презумпции невиновности, зафиксированной в статье 49 Конституции РФ, — подчеркнул в этой связи В. Путин. — ФСБ делала и будет делать все, чтобы трагедия 30-х годов в нашей стране не повторилась никогда».

Вместе с тем он сообщил, что ФСБ постоянно принимает необходимые для борьбы с коррупцией меры. В частности, было возбуждено «дело Госкомстата»: государству нанесен ущерб в несколько миллиардов рублей, 8 человекам предъявлены обвинения, по делу проходило свыше 25 человек. Выявлены нарушения финансово-хозяйственной деятельности Государственной инвестиционной корпорации — материалы переданы в Генеральную прокуратуру РФ. Расследовалось дело о хищениях и взяточничестве отдельных руководителей ВПК и Московского инвестиционного банка, замешанных с аферой продажи самолетов МиГ-29 на сумму 231 млн. долларов. Возбуждено и расследовалось уголовное дело в отношении Московского национального банка.

В. Путин подчеркнул далее, что «без помощи Госдумы ФСБ не может обойтись в борьбе с коррупцией и экономической преступностью». Он призвал законодателей ускорить принятие федеральных законов о борьбе с организованной преступностью, с коррупцией, о противодействии легализации и отмыванию доходов, полученных преступным путем. По его словам, особо тщательной проработки требуют законопроекты о порядке проверки сведений о лицах, поступающих на госслужбу, а также при решении вопросов о назначении госслужащих на высшие государственные должности.

10 ноября 1998 года Е. Примаков, выступая в МВД, однозначно объявил борьбу с коррупцией одной из наиболее приоритетных задач своего правительства.

8 декабря 1998 уже находившийся в определенной изоляции от окружения президента, но еще не от взаимодействующих силовых структур Генпрокурор Ю. Скуратов заявил: «В высших эшелонах российской власти существует коррупция». Он подчеркнул, что «надо наводить порядок наверху, тогда будет толк, когда сама система, тот же Минфин, будет контролировать действия своих работников».

Итак, дело в парламенте, который, по мнению представителей исполнительной власти, не торопился принимать законы для того, чтобы побороть коррупцию. Так ли это?

10 октября 1997 года Госдума заявила о недопустимости вмешательства в расследование дела о коррупции должностных лиц органов государственной власти Санкт-Петербурга. В принятом заявлении было сказано, что в ходе следствия Генеральной прокуратурой установлены многочисленные факты хищений, взяточничества и злоупотреблений служебным положением. Однако из-за «высоких покровителей лиц, привлекаемых к уголовной ответственности», расследование приняло затяжной характер.

«В последнее время на следственно-оперативную группу предпринято давление», поводом которому «послужил рядовой вызов на допрос Анатолия Собчака», — отмечали депутаты. В заявлении также говорилось, что «из гражданина Собчака искусственно создан образ «жертвы произвола», а из честных профессионалов правоохранительных органов — «нарушителей правопорядка».

14 ноября 1997 года Госдума на пленарном заседании единогласно (редкий случай) приняла в третьем чтении проект закона «О борьбе с коррупцией».

Под коррупцией понималось не предусмотренное законом принятие имущественных и неимущественных благ и преимуществ лицами, уполномоченными на выполнение государственных функций, или лицами, приравненными к ним, а также подкуп этих лиц путем противоправного предоставления им физическими или юридическими лицами указанных благ и преимуществ.