Юрий Сторчак - Русский феномен

Между тем интерес иностранцев к русскому политическому алгоритму понятен: нет пророка в их отечествах, а все сегодня с ними происходящее Россия давно уже напророчила.

Когда все еще были без ума от глобализации и шумели о плоском “мире без границ”, Москва внятно напомнила о том, что суверенитет и национальные интересы имеют значение. Тогда многие уличали нас в «наивной» привязанности к этим старым вещам, якобы давно вышедшим из моды. Учили нас, что нечего держаться за ценности ХIХ века, а надо смело шагнуть в век ХХI, где будто бы не будет никаких суверенных наций и национальных государств. В ХХI веке вышло, однако, по-нашему. Английский брекcит, американский “грейтэгейн”, антииммиграционное огораживание Европы — лишь первые пункты пространного списка повсеместных проявлений деглобализации, ресуверенизации и национализма.

Если существует deep net и dark net, почему бы не быть deep state или даже dark state? Из глубин и темнот этой непубличной и неафишируемой власти всплывают изготовленные там для широких масс светлые миражи демократии: иллюзия выбора, ощущение свободы, чувство превосходства и пр.

Наша система, как и вообще наше все, смотрится, конечно, не изящнее, зато честнее. И хотя далеко не для всех слово “честнее” является синонимом слова “лучше”, оно не лишено притягательности.

Государство у нас не делится на глубинное и внешнее — оно строится целиком, всеми своими частями и проявлениями наружу. Самые «брутальные» конструкции его силового каркаса идут прямо по фасаду, не прикрытые какими-либо архитектурными излишествами. Бюрократия, даже когда хитрит, делает это не слишком тщательно, как бы исходя из того, что “все равно все всё понимают”.

Глубинного государства в России нет — оно все на виду, зато есть глубинный народ.

Глубинный народ всегда себе на уме, не досягаемый для социологических опросов, агитации, угроз и других способов прямого изучения и воздействия. Понимание:

кто он, что думает и чего хочет, часто приходит внезапно, и поздно, и не к тем, кто может что-то сделать.

Своей гигантской супермассой глубинный народ создает непреодолимую силу культурной гравитации, которая соединяет нацию и притягивает (придавливает) к земле (к родной земле) элиту, время от времени пытающуюся космополитически воспарить.

Умение слышать и понимать народ, видеть его насквозь, на всю глубину и действовать сообразно — уникальное и главное достоинство государства Путина. Оно адекватно народу, попутно ему, а значит, не подвержено разрушительным перегрузкам от встречных течений истории. Следовательно, оно эффективно и долговечно.

Современная модель русского государства начинается с доверия и на доверии держится. В этом ее коренное отличие от модели западной, культивирующей недоверие и критику. И в этом ее сила.

У нашего нового государства в новом веке будет долгая и славная история. Оно не сломается. Будет поступать по-своему, получать и удерживать призовые места в высшей лиге геополитической борьбы. С этим рано или поздно придется смириться всем тем, кто требует, чтобы Россия “изменила поведение”. Ведь это только кажется, что выбор у них есть».