Илья Репин - Мысли об искусстве [litres]

Во главе этого национального движения всесокрушающим колоссом стоял Владимир Васильевич Стасов [29] Владимир Васильевич Стасов (1824–1906) – русский музыкальный и художественный критик, историк искусств, архивист, общественный деятель. ; он первый повалил гордого олимпийца Брюллова, этого художника породы эллинов по вкусу и духу. Он уже горячо любил свое варварское искусство, своих небольших еще, но коренастых, некрасивых по форме, но искренне дышавших глубокой правдой доморощенных художников. Федотов [30] Павел Андреевич Федотов (1815–1852) – русский живописец и график, академик живописи, родоначальник критического реализма в русской живописи. , Перов [31] Василий Григорьевич Перов (1833–1882) – русский живописец, один из членов-учредителей Товарищества передвижных художественных выставок. , Прянишников [32] Илларион Михайлович Прянишников (1840–1894) – русский художник и педагог, мастер жанровой живописи, действительный член Петербургской академии художеств (с 1893), один из основателей Товарищества передвижников. уже были на языке у всех, и небольшие картинки их светились особым светом родной правды. Брюллов становился чужд.

Русская интеллигенция уже только сконфузилась, когда над ней около этого времени прогремели знаменитые слова обожаемого тогда автора: «Двадцать лет поклонялись ничтожной личности Брюллова» [33] Фраза Созонта Потугина, персонажа романа И. С. Тургенева «Дым». . Грозный приговор был произнесен, и никто кажется, исключая художников, не дерзнул усомниться, что Брюллов был ничтожной личностью.

Эллины искусства, ведущие свой род от чистокровных Фидиасов, Праксителей, Апеллесов, Полигнотов, от возродившихся вновь в Италии в XV веке Боттичелли, Рафаэлей, Тицианов, Веронезов, – были попраны. Их царственные композиции, эта необходимая сфера для выражения величайшего духа богов, казались уже холодной условностью; спокойствие изящных линий – условным изучением; гармония общего относилась к недостаточности средств.

Воцарялись варвары – угловатые, с резкими движениями, они были полны живой человеческой правды. Их живые глаза блестели настоящим чувством; композиции дышали страшным трагизмом жизни; некрасивые лица были близки сердцу; родные, знакомые аксессуары усиливали правду общего впечатления. Вместо прежних абстрактных идей этими художниками трактовалась животрепещущая тенденция начинающего жизнь общества. Искусство как искусство отодвигалось на последний план, как нечто ненужное, замедляющее восприятие, да его и понимали немногие ветераны эстетики. Художественный успех имели иллюстрации Трутовского [34] Константин Александрович Трутовский (1826–1893) – русский жанровый живописец, академик Императорской Академии художеств, один из пионеров реалистической иллюстрации; иллюстратор произведений Н. В. Гоголя, М. Ю. Лермонтова, И. А. Крылова. Его работы отличались злободневностью, а порой носили остро обличительный характер. к басням Крылова. «Искусство для искусства» было пошлой, позорной фразой для художника; от нее веяло каким-то развратом, педантизмом.

Художники силились поучать, назидать общество, чтобы не чувствовать себя дармоедами, развратниками и тому подобным ничтожеством.

«Сам Рафаэль гроша медного не стоит, да и они не лучше его», – произносит увлекательный герой этого времени Базаров. Пушкин, Белинский были уже осмеяны бесповоротно Писаревым. Лермонтов считался поэтом юнкеров, и его зрелое предисловие, в котором он так боится, чтобы его не заподозрили в назиданиях, и говорит: «Избави бог автора от такого невежества» (подлинных слов не помню), – все это игнорировалось, вероятно, как недомыслие начинающего писателя.

Разумеется, нам не ко двору чистый эллинизм в искусстве и теперь, в разгаре идей Толстого.

Лев Николаевич даже допускает искусство как выражение благих желаний, но зачем это так сложно? К чему эти специальные мастерские, эти огромные холсты? Ведь идея может быть выражена с одинаковым результатом на небольшом лоскутке бумаги, одним черным цветом. А недавно я слышал, что Лев Николаевич, начав писать в художественной форме какую-то свою доктрину, скоро бросил это писание и перешел к философской научной форме изложения. Это понятно. Поучать – так поучать: откровенно, просто, кратко, ясно. К чему фабула? К чему художественные иллюзии? Искренний искатель веры, правды жаждет простого, ясного слова учителя; всякая художественность ему только мешает.