Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Однако не каждый скажет вам, что он «покупает у Вулворта». Это означает признание в принадлежности к людям, далеким от преуспевания.

Человек, который говорит, что он «покупает у Мейси», тоже не бог весть какая птица. «Эта вещичка от Сакса» — звучит лучше. Но шелест толстой пачки долларов слышится лишь в небрежно брошенной фразе: «Я предпочитаю Пятое авеню»: дорогими магазинами этой улицы не брезгают и миллионеры.

Шелковая нашивка с названием магазина на подкладке вашего пальто — ваша цена. Она позволяет определить, «сколько вы стоите».

В романе крупнейшего американского писателя Фолкнера один из героев, человек в общем скромный и небогатый, надевает галстук, купленный для него за семьдесят пять долларов в модном магазине «у Аллановны».

Не успел обладатель галстука войти в комнату, как один из гостей «не только стал глазеть на эту штуку, но и щупать ее пальцами.

— От Аллановны, — говорит.

— Правильно, — говорю.

— Оклахома? — спрашивает. — Нефть?

— Как? — говорю.

— Ага! — говорит. — Значит, Техас. Скотоводство. В Техасе можно сделать миллионы либо на нефти, либо на скоте, верно!»

Галстук «от Аллановны» — нечто вроде визитной карточки миллионера. Галстук «от Вулворта»… Впрочем, на нем нет даже полоски ткани с названием магазина: все равно покупатель, добивающийся некоторого положения в обществе, отпорол бы ее.

…Однако я не досказал историю мальчика Фрэнка Уинфилда Вулворта. Буквы «Ф. У. Вулворт» на фасадах магазинов не означают, что господину Вулворту удалось дожить до Мафусаилова возраста. Он давно умер. Но дело, им основанное, живет и процветает.

Вулворт начал в провинциальном городе с небольшого магазина. Потом их стало несколько. Затем образовалась фирма, которая объединилась с другой фирмой и проглотила третью. Разбухшая фирма превратилась в крупную монополию. В канун перьой мировой войны она воздвигла шестидесятиэтажный небоскреб на Бродвее. Сам президент Вильсон, нажав кнопку в Белом доме, включил свет в этом дворце торговой империи «Ф. У. Вулворт».

Это настоящая империя. На нее работают почти сто тысяч американцев. Ей принадлежат свыше трех тысяч магазинов. Ее чистая прибыль — десятки миллионов долларов в год.

Империя имела не императора, а наследную императрицу Барбару Хаттон. В пятьдесят восемь лет она вышла замуж в седьмой раз, отдав руку, сердце и часть миллионов обедневшему принцу королевского дома Лаоса.

Чтобы показать, что она всего лишь женщина с любящим сердцем, этакая простушка, госпожа Хаттон явилась на свадьбу босиком. Принц не решился последовать ее примеру и остался в белых носках.

Среди других супругов императрицы династии Вулвортов значились эмигранты, бывший русский князь Трубецкой и бывший грузинский князь Мдивани.

Не так давно престарелая императрица оформила в Мексике развод с лаосским принцем: должно быть, появился новый претендент на доходы магазинной империи.

…Золотые с красным буквы «Ф. У. Вулворт» на главной улице любого американского города. И не только американского. Монополия давно перебралась в Южную Америку, перекинулась и через океан. Мексиканские пастухи выбирают у «Вулворта» сомбреро. Канадский лесоруб заглядывает к «Вулворту» за фланелевой рубашкой. Парижанки посещают «Вулворт» в надежде купить там дешевые парики из нейлона.

В Лондоне я видел знакомые красные с золотом буквы на фасаде огромного магазина в центре Оксфорд-стрит, одной из главных торговых улиц английской столицы. Эти буквы мелькали по дороге в Виндзорский замок. Они — в центре промышленного Бирмингема. Без них не обошлись университетские города Кембридж и Оксфорд.

Они победоносно горели даже неподалеку от семисотлетней гостиницы «Белый лебедь» в городке, давшем человечеству Шекспира…

Мне приходилось видеть в Нью-Йорке толкучку возле прилавков. Девицы вежливо, но настойчиво вытягивали из рук друг друга «выброшенные» по сниженной цене какие-то кофточки. Видел, как в дни распродажи со скидкой у входа в магазин собиралась толпа.

В Нью-Йорке шутят, что распродажа — это когда женщин ны рвут в давке надетое на них хорошее платье ради того, чтобы тут же заплатить деньги за другое, похуже. Действительно, я наблюдал на распродажах, как мисс и миссис, рассыпая направо и налево «извините» и «сожалею», сопровождаемые любезными улыбками, тем не менее весьма энергично работали локтями, пробиваясь к прилавку. Но очередей в магазинах на Сорок второй, Бродвее и ближайших улицах я не видел.