Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

— Не отступайте перед улицей, открывайте огонь без колебаний, пока не замолчит тот, кто должен молчать, и не умрет тот, кто должен умереть. У нас в Ираке шесть миллионов человек. Мы не много потеряем, если уничтожим один миллион.

Нури Саид, Абдул Иллах и достаточно подросший для исполнения несложных королевских обязанностей молодой Фейсал II — вот тройка, которую называли «арабами ее величества», то есть королевы Великобритании.

«Арабы ее величества», властвовавшие в Багдаде, не походили на багдадских властителей из «Тысячи и одной ночи».

Вспомним: халиф Харун ар-Рашид (кстати, личность вполне историческая), призвав однажды ночью своего первого министра — визиря Джафара, сказал, что хочет пойти в город, чтобы расспросить народ о поведении властвующих правителей.

— Всякого, на кого пожалуются люди, мы отставим, а кого похвалят — наградим, — сказал халиф.

— Слушаю и повинуюсь, — склонил голову визирь. И, никем не узнанные, они в сопровождении верного слуги отправились по багдадским улицам и рынкам.

Нури Саид никогда не отвечал королю: «Слушаю и повинуюсь». Напротив, первый министр приказывал, а король покорно склонял голову: он не забыл, как погиб его отец. Фейсал II, в отличие от Харуна ар-Рашида, не смел сказать Нури Саиду: «О собака среди визирей», хотя тот заслуживал этого куда больше, чем сказочный визирь Джафар.

Не в пример героям «Тысячи и одной ночи» Фейсал II, Нури Саид и Абдул Иллах ни ночью, ни среди бела дня не ходили по узким багдадским переулкам и тесным рынкам. За полчаса до проезда «арабов ее величества» на тротуарах и перекрестках появлялись личности, внимательно рассматривавшие прохожих. Багдадцы легко определяли, кто именно должен промчаться по улице в охраняемой машине: если «личностями» хоть пруд пруди, значит, жди «пашу-злодея», если их поменьше — едет Абдул Иллах, еще меньше — король.

Расспросы же об отношении к властвующим правителям последние багдадские халифы и визири поручили 24 тысячам платных агентов тайной полиции. Недовольных хватали и тащили в суд.

И вот тут-то их судьба напоминала порой судьбу некоторых героев «Тысячи и одной ночи»: ведь в давние времена непокорных тоже вешали…

«Из аэропорта вы должны будете пройти через новый вокзал, который почти готов и в котором помещаются железнодорожные учреждения.

Первая площадь, на которую вы попадете, будет Музейная площадь… Затем вы проследуете на улицу Фейсала I, декорированную пальмами… Улица Фейсала I ведет на площадь Фейсала I, где стоит памятник первому королю современного Ирака, королю Фейсалу I. Улица слева ведет к Британскому информационному бюро и британскому посольству. Следуя дальше по улице Фейсала I, вы достигнете моста Фейсала I. Пересекши его, очутитесь на площади Фейсала II».

Путеводитель, где было написано все это, еще продавался в книжных и табачных лавках Багдада: новый не успели составить. Но уже не было ни улицы Фейсала I, ни площади его же имени, ни памятника, где тот же король на манер древних героев восседал в классической позе на бронзовом коне…

Хроника революционных событий 14 июля 1958 года, когда был сметен старый «черный режим» и сорваны таблички со старыми названиями улиц, необычайно проста и коротка: от первых выстрелов, возвестивших революцию, до ее победы прошло всего два часа!

Вот как это было.

Девятнадцатая и Двадцатая бригады иракской армии получили приказ Нури Саида — выступить из летних лагерей. Девятнадцатой бригадой командовал полковник Абдель Керим Касем, возглавлявший тайную организацию «Свободные офицеры».

Обычно войскам не давали боевых патронов и снарядов, но на этот раз части, выступавшие в поход, получили то и другое. Маршрут проходил через Багдад. Полковник Касем и его единомышленники связались с революционным подпольем.

Вечером, когда войска шли к Багдаду, королевский дворец Рихаб ярко освещали огни. В саду, по аллее, ведущей к беседкам из живых растений, и возле освежавшего духоту фонтана, прогуливались придворные и дипломаты: король Фейсал II устраивал прием.

Среди гостей был и Нури Саид. Последние годы он редко надевал генеральский мундир, предпочитая обычный темный костюм. Твердый белый воротник плотно охватывал старческую морщинистую шею: в жарком Багдаде Нури Саид подражал своим лондонским друзьям.

Скуку дворцовых приемов несколько рассеивала семнадцатилетняя принцесса Фазилет и ее двоюродный брат, принц Мухаммед Намык. Свадьба короля с Фазилет считалась решенной, и принц приехал для того, чтобы окончательно договориться. Этот родственник бывшего турецкого султана слыл за весьма делового человека и был известен как представитель нескольких швейцарских торговых фирм.