Георгий Кублицкий - Таймыр, Нью-Йорк, Африка... [Рассказы о странах, людях и путешествиях]

Бесценные кадры! Впрочем, это слово здесь не совсем подходит: коммерсант оценил их в сорок тысяч долларов и продал журналу «Лайф».

Так вот, на этой любительской пленке видно, что, перед тем как схватиться за горло, президент смотрел не назад, а вперед, в сторону железнодорожного моста. Значит, сначала стреляли откуда-то спереди?

А вторая загадка — каким образом подозреваемый в убийстве спокойно прошел сквозь полицейские заслоны?

Ясного ответа не последовало и на этот вопрос: просто, мол, кто-то из полицейских оказался недостаточно бдительным.

Но почему, в таком случае, полиция почти сразу спохватилась и объявила, какого именно человека надо искать и хватать?

Журналистам объяснили: полиция, проверив всех служащих склада, обнаружила, что нет лишь одного экспедитора. Его приметы и были объявлены для розыска.

Но, снова усомнились журналисты, как можно было столь быстро проверить всех служащих склада? Ведь еще не кончился перерыв на обед и многие оставались на улице, куда они вышли встречать президента. И если бы даже все сидели на своих местах, то кто мог бы опознать и пересчитать их за такой срок во всех комнатах на семи этажах?

Тогда появилось новое объяснение: полиции помог мистер Бреннэн, тот самый человек, который видел, как стреляли из окна.

Но что же мог видеть мистер Бреннэн, стоя на противоположной стороне улицы? Неужели ему удалось с одного взгляда определить возраст, рост и даже вес человека? Да, именно так, и мистер Бреннэн говорит, что он мог бы опознать убийцу.

Позднее в полицейском участке мистеру Бреннэну показали для опознания нескольких человек, среди которых был и Освальд. Бреннэн не узнал в нем человека в окне.

Но вот что удивительно: в росте и весе разыскиваемого человека полиция ошиблась так незначительно, как будто он уже успел побывать у нее на весах и под измерительной планкой.

А может, мистер Бреннэн был ни при чем и полиция каким-то другим, таинственным способом узнала, кого и, главное, когда ей следовало искать?

Пять лет спустя нечто похожее произошло после убийства Мартина Лютера Кинга. С непостижимой быстротой полицейская радиостанция Мемфиса указала своим патрулям, в каком направлении нужно преследовать убийцу. Указание было ложным: убийца умчался в противоположную сторону. А потом так и не могли узнать, кто же дал приказ патрулям. Таинственный «кто-то» отвел опасность от действительного убийцы, дав ему возможность скрыться…

Пока полицейские и детективы обшаривают склад, а оповещенные по радио патрули с воем сирен носятся по Далласу, присматриваясь к тридцатилетним белым ростом в 5 футов 10 дюймов и весом в 165 фунтов, познакомимся ближе с Ли Харви Освальдом, узнаем о нем кое-что, кроме роста и веса.

Он родился в Новом Орлеане, неподалеку от которого Миссисипи вливает воды в океан. Это город Юга со своим особым политическим климатом: плантаторское высокомерие и расовая нетерпимость белых господ, сохранившиеся со времен невольничьих рынков.

Ли Харви Освальд был третьим сыном у матери. Его отец умер незадолго до того, как Ли появился на свет. Это было в 1939 году.

Когда Ли перешел в шестой класс, Маргарет Освальд перебралась в Нью-Йорк, где служил ее старший сын. Мать не очень-то интересовалась, чем целыми днями занимался Ли в этом огромном городе, где даже взрослый и сильный человек чувствует себя затерянной песчинкой. Жизнь «серого района» с бесчинствующими шайками потихоньку засасывала двенадцатилетнего подростка. Он наглядно постигал закон: у кого сила, у кого деньги, тот и прав.

Ли забросил школу. Тогда мать отдала сына в Дом молодежи — исправительное заведение, куда берут тех, кто с детства в неладах с законом. Туда же определяют и ребят, которые, вопреки желанию родителей, упорно отказываются посещать школу.

В Доме молодежи Ли ни с кем не сошелся. Свободное время он просиживал у телевизора, следя за приключениями и потасовками гангстеров, сыщиков, ковбоев. Как-то он сказал одному из сверстников, что мечтает стать таким же сильным, ловким, «как те парни».

Ли прожил в Нью-Йорке полтора года. Он вернулся в школу, но учился средне, отнюдь не доставляя удовольствия учителям своим поведением. Они не огорчились, когда их воспитанник сказал, что уезжает с матерью на родной Юг, в Новый Орлеан.

В шестнадцать лет подростка привлек яркий плакат, один из многих, всюду расставленных на металлических подставках вдоль тротуара: плечистый парень в красивой матросской форме, широко расставив ноги, свысока щурился на прохожих. За его спиной ярко голубело море, цвели сказочные растения. Две девицы в легких прозрачных туниках улыбались моряку. «Вступай во флот, посмотри дальние страны и хорошеньких девочек» — призывал плакат.