Константин Кеворкян - Фронда [Блеск и ничтожество советской интеллигенции]

Но хватит о развращенных партийных бонзах, примем версию о преступных одиночках (хотя их десятки тысяч), но ведь распадались моральные ценности всего народа. Дефицит товаров в разных уголках Советского Союза вовлекал миллионы добропорядочных людей в круговерть перекупки, волей или неволей делая их в глазах государства спекулянтами, то есть преступниками. Перекупкой вынуждено занимались все – от инженеров до музыкантов. «Дубленки были страшным дефицитом, а тут заходим в магазин (во Владивостоке) – висят монгольские дубленки… Накупили дубленок. А до этого мы были почти месяц на Сахалине и затоварились рыбой и японскими товарами. (Из Петропавловска-Камчатского) мы отправили к себе на родину, в Минск, около ста пятидесяти штук (дубленок)» (115). Разумеется, музыканты всесоюзно известного ансамбля «Песняры», воспоминания солиста которых Л. Борткевича я цитирую, везли дубленки не для того, чтобы наполнить ими минские прилавки.

Попытку пришедшего на смену Брежневу Ю. Андропова навести порядок в сфере торговли, комментирует в своих дневниках писатель Ю. Нагибин: «1 декабря 1983 г. Расстрелян директор крупнейшего Елисеевского магазина. Директор Смоленского гастронома застрелился сам. Еще трое выдающихся московских гастрономических директоров арестованы… Вообще, за торговлю взялись крепко. Но если подымать ее таким образом, то надо расстрелять всех, без исключения, директоров, завмагов, даже овощников из пустых смрадных палаток, потому что все воруют. Не забыть и пивников, почти официально разбавляющих пиво. И, разумеется, всех работников общественного питания. Если же распространить этот метод лечения общества на другие сферы, то надо казнить врачей, в первую голову хирургов, получающих в лапу за любую операцию, ректоров университетов и директоров институтов, а также членов приемочных комиссий – без взятки к высшему образованию не пробьешься, прикончить надо работников ГАИ, авторемонтников, таксистов, театральных, вокзальных и аэропортовских кассирш, многих издательских работников, закройщиков ателье, жэковских слесарей и водопроводчиков, всю сферу обслуживания. Если же кончать не только тех, кто берет взятки, но и тех, кто их дает, то надо ликвидировать все население страны» (116).

Неправда, когда рассуждают о прежних честных временах. Страна была психологически готова к постперестроечному воровству, просто не ожидали только, что ограбят каждого. «Что-то непривлекателен этот новый виток нашего бытия, – продолжает Нагибин свои наблюдения. – Все ждут только зажима, роста цен, обнищания, репрессий. Никто не верит, что поезд, идущий под откос, можно вернуть на рельсы. Странно, но я ждал чего-то разумного, конструктивного, верил в серьезность попытки восстановить утраченное достоинство страны и народа. Слабые следы такой попытки проглядывают в угрюмо-робкой деятельности нового главы. Но он не того масштаба человек. Ему бы опереться на те созидательные силы, которые еще сохранились в народе, на интеллигенцию, на гласность(выделено мной – К.К. ), но он исповедует древнее благочестие: опираться надо лишь на силу подавления» (117).

Обратите внимание, уже прозвучало слово «гласность», призывы опереться на интеллигенцию. Как в воду глядел Юрий Маркович. Буквально через пяток лет под восторженные клики интеллигенции, на которую вдруг «обопрутся», «гласность» восторжествует и страна развалится. Но предупреждавшие о том «противники перестройки» до сих пор считаются людьми никчемными и реакционными. В перестроечном «Огоньке», популярнейший в то время публицист А. Нуйкин вполне исчерпывающе перечислил тех, кого либеральная интеллигенция восьмидесятых причисляла к своим оппонентам, можно даже сказать, врагам. Я имею в виду его нашумевшее «Открытое письмо ко всем бюрократам, взяточникам, военно-промышленным ястребам, дельцам теневой экономики, мафиози и прочим захребетникам Советского Союза». Автор со всей силой своего публицистического таланта обвиняет вышеперечисленных персонажей во всех бедах СССР. Не осталось Советского Союза, а у власти все те же. Почему? Не это ли наглядный урок краха наших лучших надежд.

Нашу восторженность и доверчивость попросту использовали. Помнится, популярная во время перестройки экономист Л. Пияшева доказывала, что демонтаж социализма и либерализация цен приведет к их повышению лишь в два-три раза, не больше: «Если все цены на все мясо сделать свободными, то оно будет стоить, я полагаю, 4–5 руб. за кг, но появится на всех прилавках и во всех районах. Масло будет стоить также рублей 5, яйца – не выше полутора. Молоко будет парным, без химии, во всех молочных, в течение дня и по полтиннику» – и так далее по всему спектру товаров. Причем, когда она это писала, специалистам был уже известен расчет Государственного комитета по ценам СССР, сбывшийся с точностью до рубля – он предсказывал первый же скачок цен на продукты в среднем в 45 раз (119). Но мы слушали симпатичную нам Л. Пияшеву.