Пол Коллиер - Исход. Как миграция изменяет наш мир

Так как же должна выглядеть честная дискуссия о миграционной политике? Во-первых, она должна основываться на беспристрастно собранных фактах — таких как три вышеназванных главных факта. Разумеется, в придачу к этим существует много других фактов, и некоторые из них будут рассмотрены в следующих главах. Опираясь на эти факты, следует начать открытое обсуждение вопроса об этичности иммиграционных ограничений. Если все такие ограничения априори являются этически нелегитимными, то миграция достигнет размеров, намного превышающих наблюдавшиеся в предыдущие десятилетия. Если же они легитимны, то им будут противостоять резко возросшие силы спроса, вследствие чего намного большее значение приобретут принципы и механизмы контроля.

В данном разделе я собираюсь рассмотреть вопрос о том, каким образом будущая миграция может сказаться на коренном населении стран, принимающих мигрантов. В этой фразе ключевым является слово «будущая». Вопрос «Принесла ли миграция пользу или вред?» сейчас интересует меня в меньшей степени. Если он непременно требует ответа, я сказал бы, что пользы от миграции все же было больше, но это сейчас несущественно. На секунду представим себе невероятную ситуацию: всеобщее убеждение в том, что миграция была вредна. Даже в таком случае ни один разумный человек не станет требовать репатриации мигрантов и их потомков. В современных богатых обществах массовые изгнания немыслимы. Поэтому, несмотря на конкретность и абсолютную осмысленность вопроса «Принесла ли миграция пользу или вред?», ставить его так же неуместно, как спрашивать: «Стоило ли вам рождаться на свет?». Вопрос, который я в итоге собираюсь рассмотреть, носит гипотетический характер: если нас ожидает существенный прирост миграции, как она скажется на населении принимающих ее стран? Как было показано в главе 2, в отсутствие эффективного контроля миграция неизбежно ускоряется, и потому этот вопрос, несмотря на его гипотетичность, вполне уместен. С целью направить ваши мысли в нужную сторону сразу же укажу, что воздействие миграции в первом приближении можно изобразить в виде перевернутой U-образной кривой: умеренная миграция полезна, а крупномасштабная — вредна. Поэтому для нас важен не вопрос о том, полезна ли миграция или вредна, а о том, какое количество мигрантов является оптимальным. В свою очередь, ниже будет показано, что ответ на этот вопрос зависит от того, насколько быстро мигранты вливаются в состав коренного населения.

Поскольку данный раздел посвящен влиянию миграции на население принимающих ее стран, следует признать, что некоторые экономисты считают бесполезной саму постановку этого вопроса, не говоря уже о попытках ответить на него. Наиболее типичные этические рамки, используемые в экономике, носят утилитарный характер: «максимум счастья для максимального числа людей». В применении к таким глобальным проблемам, как миграция, они дадут простой и поразительный ответ: то, что происходит с коренным населением стран, принимающих миграцию, несущественно до тех пор, пока мир в целом выигрывает от миграции. Несмотря на то что этот универсально-утилитарный моральный компас является стандартным в экономическом анализе, он слабо связан с тем, что думает большинство людей. Ниже мы вернемся к этому моменту. Другое возражение, связанное с постановкой этого вопроса, выдвинул Майкл Клеменс, видный экономист и сторонник более массовой миграции, спросивший: «Кто это — „мы“?» [21] Clemens (2011). . Он утверждает, что с точки зрения какого-нибудь будущего столетия «нами» будут считаться потомки как современного коренного населения, так и мигрантов. Поэтому, по его мнению, необходимо задаться вопросом о том, принесет ли иммиграция долгосрочные блага этим потомкам. Как мы увидим ниже, я думаю, что такая попытка представить себе будущее может быть полезна. Но в данном случае аргумент Клеменса попахивает жульничеством. Чтобы понять недостатки того или иного аргумента, иногда приходится довести его до крайности. Чисто гипотетически предположим, что массовая иммиграция привела к исходу большей части коренного населения, однако оставшиеся вступили в браки с иммигрантами, и их совместное потомство живет лучше, чем жили они сами. Зная это заранее, коренное население могло сделать разумный вывод о том, что массовая иммиграция не отвечает его интересам. Будет ли законным ограничение на прибытие мигрантов, введенное на основе такого понимания своих интересов, зависит от того, признана ли свобода передвижения в качестве глобального права.