Майкл Давидоу - Третье советское поколение

— Неужели американский народ, как немецкий во времена Гитлера, позволит руководителям своей страны развязать новую, еще более разрушительную войну? У нацистов хотя бы не было ядерного оружия.

Именно так можно резюмировать вопрос, заданный молодыми русскими парнями, чем-то напомнившими мне юношу из незабываемого советского фильма «Баллада о солдате».

— Да, такая опасность есть, и она велика, — сказал я ребятам, — я не имею права говорить от имени всего американского народа, но знаю, что, хотя американцев год за годом ежедневно «пичкают» антисоветизмом, они не те немцы, что жили во времена Гитлера. Простые американцы не хотят всеобщего ядерного самоубийства, на которое, кажется, готовы наиболее реакционные из наших лидеров. Я приехал в Советский Союз и на БАМ для того, чтобы по возвращении домой рассказать своему народу, и особенно молодежи, об истинном лице и душе их безликого противника.

После этих слов ребята оживились, а двадцатидвухлетний Володя Яковлев сказал:

— Мы просим вас: пишите правду. Расскажите своим читателям, что мы строим железную дорогу. Поведайте им о наших недостатках, но не забудьте и о наших успехах. Объясните им, что мы хотим только одного — чтобы никто не мешал нам в нашем строительстве. Я уверен, что и американский народ мечтает об этом. Американцы тоже хотят жить в мире. И тоже страдают от гонки вооружений.

И я подумал: если бы только молодые люди Америки могли вглядеться в лица тех, кто окружал меня.

Тем временем Володя продолжал:

— Вы спрашиваете, почему я здесь? Главным образом потому, что нашел здесь настоящее братство. На БАМе никто не живет только для себя.

Володю поддерживает его товарищ, двадцатитрехлетний Саша Белогуров:

— Володя ответил за нас всех, — говорит он. — Мы живем по-настоящему коллективно. Мы вместе не только на работе, но и дома, на спортплощадке, в дискотеке. Здесь мы нашли себя. Конечно, работа у нас тяжелая, особенно зимой, но мы хорошо понимаем, что строим. А легкой работы, как мне кажется, вообще не бывает. Особенно, если делать ее всерьез. Действительно, если бы меня могли услышать молодые американцы, я, пожалуй, сказал бы только одно: «Постарайтесь узнать о нас настоящую правду. Это главное, о чем мы вас просим».

Лауреат премии Ленинского комсомола Александр Бондарь и Слава Аксенов имеют много общего. Они одного возраста. Оба бригадиры и самоотверженно трудятся на стройке уже семь лет, оба известны на весь Союз. На БАМ они прибыли по путевке XVII съезда ВЛКСМ в 1974 году. У каждого по двое детей, названных по случайному совпадению Наташей и Ваней. И тот и другой водят по утрам своих дочек в детский сад. Однако внешне они не схожи. Саша — широкоплечий, сильный. Слава, наоборот, худой, жилистый. Экспансивный по природе, Саша в разговоре со мной едва ли не предвосхищал мои вопросы. Своей широкой натурой и открытой душой он напоминал мне героев русской классической литературы.

Казалось естественным, что моя первая встреча с Сашей произошла в городском Доме культуры Кичеры, куда он пришел на репетицию народного театра имени Молодой Гвардии. Ставили чеховскую «Свадьбу». Репетиция проходила после напряженного рабочего дня. Но на лице Саши и его товарищей, увлеченных великой драматургией, не было и признаков усталости. После репетиции я беседовал с Сашей и другими участниками спектакля (кстати, многие из них были членами Сашиной бригады). Все они занимались в художественной самодеятельности после работы по три-четыре раза в неделю, а накануне премьеры даже чаще — ежедневно. Морозы зимних сибирских вечеров их не смущали. Я попытался представить себе американских строителей, которые, отработав целый день на прокладке траншеи или трубопровода, например, на Аляске, вечером спешат на трехчасовую репетицию, скажем, одной из пьес Юджина О’Нила. Пожалуй, у наших строителей не нашлось бы для этого ни помещения, ни необходимых моральных стимулов. Наша социальная система такова, что не допускает их существования. Так, например, в 1938–1939 годах был отклонен проект создания федерального театра, который мог стать первым в истории США общедоступным театром для народа. Этот проект сочли пустой затеей и бессмысленной тратой средств. И сегодня в США лишь менее 5 процентов населения может похвастаться хотя бы однократным посещением профессионального драматического театра. Администрация Рейгана, воскресившая в 80-е годы атмосферу экономической депрессии и кризиса времен президента Гувера, беспощадно урезающая и без того мизерные ассигнования на культуру и искусство, обрекает американскую молодежь на эстетический голод. Поэтому к моей радости от общения с Сашей, только что «вернувшимся» из чеховской дореволюционной России в сегодняшний БАМ, примешивалась горечь. Я спросил у него: