Михаил Делягин - Жизнь в катастрофе - победи кризис сам!

Накануне позапрошлого кризиса (2008–2009 годов) меня угораздило сделать заказ в ремонтной фирме «Служба 788-88-88» (по самоназванию), она же «Все для всех» (по своей рекламе), она же «Градострой» (по печати и официальному наименованию), она же использовала бренд «Муж на час». Генеральный директор ее носил говорящую фамилию Бакакин.

Понятно, что фирма, официально обещающая «все для всех» (в том числе и по заставке, которая звучала во время внутренних переключений телефонов), по определению занималась недобросовестной рекламой.

Прежде всего, потребителя должна была насторожить и исключительная широта обещаемых услуг — от прочистки мусоропроводов до ремонта компьютеров, от установки пластиковых окон до поселения в дома отдыха, — a priori исключающая сколь-нибудь рациональную специализацию и, соответственно, качество работ на всех направлениях.

Письменное обещание, содержащееся в рекламном буклете, произвести квартирный ремонт любой сложности «затри дня» являлось откровенной ложью, что понятно для каждого, хоть раз присутствовавшего при подобном мероприятии. Достаточно вспомнить, что бетонная стяжка должна сохнуть — иногда несколько дней — для последующего качественного выполнения работ. Соответственно, если фирма действительно собиралась исполнять свои рекламные обязательства, она тем самым заранее, в собственной рекламе признавалась в намерении грубейшим образом нарушать технологии совершаемых работ и, таким образом, предоставлять заведомо и гарантированно некачественные услуги.

Возникает естественный вопрос — как же такая фирма давала гарантию на свою работу? Ответ становился ясен даже при беглом знакомстве с ее типовым договором.

Прежде всего, упоминание о предоставляемой гарантии не сопровождалось указанием на её срок, что объяснялось разными гарантийными сроками для разных работ. Агент, подписывавший договор и определявший перечень этих работ, делал все, чтобы не указывать срок гарантии, ссылаясь, в том числе на то, что этот срок поставят непосредственные исполнители работ. Понятно, что они теоретически могли (если бы захотели) поставить его лишь на экземпляре договора, находящемся у клиента; на экземпляре договора, остававшемся в распоряжении фирмы, никаких подобных ссылок не быть даже теоретически не могли. Это делало якобы предоставляемую фирмой гарантию заведомо юридически недействительной (юрист фирмы всегда может заявить в суде, что срок гарантии в экземпляре договора, оставшегося у заказчика, проставил сам заказчик безо всякого соглашения с представителем фирмы).

Если же заказчик настоял на указании срока гарантии в обоих экземплярах договора, — в нем же оговаривалось, что она не действует в случае предоставления клиентом некачественных материалов. Идея разумна, однако юридическое оформление не обязывало исполнителей строительных и ремонтных работ обращать внимание клиента на некачественные, по их мнению, материалы (а покупка материалов представителями фирмы сама по себе стоила от 3800 рублей — за сам факт покупки). В результате любой предоставленный клиентом материал мог быть задним числом объявлен фирмой некачественным; чтобы опровергнуть такое голословное утверждение, необходима материаловедческая экспертиза, организовать и оплатить которую может далеко не каждый ее клиент.

Стандартная предоплата, требуемая фирмой в типовом договоре, составляла 75 %, что в принципе делало для нее исполнение своих обязательств если и не полностью излишним, то, во всяком случае, обременительным занятием. Соответственно, клиент вместо выполнения оплаченных на три четверти работ мог столкнуться с искренним недоумением — чего, собственно, он еще хочет, когда свой долг перед ремонтниками он уже выполнил, заплатив им свои деньги?

Немаловажно, что в типовом договоре подчеркивалась оплата работ исключительно в наличной форме, что само по себе должно было вызвать подозрения в части добросовестности уплаты налогов данной фирмой.

Сам договор даже по внешнему виду производил впечатление филькиной грамоты: он представлял из себя неряшливо оторванную половинку листа писчей бумаги, заполненную с обеих сторон, и включал значительное число пунктов, являющихся не описанием его сути, а откровенной саморекламой.

А вот для ряда обязательных в России положений, — например, даты начала работ, — места на этом клочке бумаги не находилось, что крайне затрудняло привлечение ее представителей к ответственности за просрочку исполнения обязательств или за их откровенно хамское непредоставление.